"Эммануил Генрихович Казакевич. Дом на площади ("Весна на Одере" #2) " - читать интересную книгу автора

- Инженер Вернер Маркс, к вашим услугам.
Он имел довольно унылый вид: заброшенность окружающего все-таки
действовала на него. Он проводил Лубенцова в контору и там показал ему
канцелярские книги, ради которых находился здесь - единственный из
многотысячного персонала: он инвентаризировал заводское имущество на
предмет демонтажа - завод находился в списке предприятий, подлежащих
демонтажу.
Инженер Маркс говорил оживленно, и видно было, что он рад нежданному
собеседнику и что он немножко гордится образцовым порядком, царившим в
больших канцелярских книгах, которые он так точно и аккуратно вел с целью
окончательно умертвить свой завод.
Вернувшись к машине в сопровождении инженера Маркса, Лубенцов
спросил, куда делись рабочие. Маркс пожал плечами. - Живут как могут, -
сказал он, - в Лаутербурге и в ближних селах.
Лубенцов сел в машину и минут через двадцать очутился в городе.
Здесь все выглядело не так мило и уютно, как это представлялось
сверху. Город был сильно разрушен, многие улицы завалены щебнем разбитых
домов. На улицах было тихо и безлюдно. То и дело попадались английские
патрули, в своих светлых мешковатых костюмах похожие на пожарных.
Лубенцов остановил машину.
- Видишь вот эти две башни? - спросил он у Ивана. - Вот и поезжай
туда, к той церкви, и жди меня там. А я пройдусь пешком, надо осмотреть
город получше.
Воронин запротестовал:
- Вы все ходите и ходите. Куда это годится?
- Пешком все виднее. Слезай, слезай, Дмитрий Егорыч.
Воронин пожал плечами.
Они медленно пошли вдвоем по широкой, вымощенной плитками улице.
Между плитками пробивалась трава, и свежесть травы еще больше подчеркивала
древность самого города. Да, это был очень старинный город. От главной
улицы ответвлялись в стороны средневековые улочки, темные и такие узкие,
что по ним с трудом могла бы пройти машина. Дома на этих улочках
становились чем выше, тем шире: второй этаж нависал над первым, третий -
над вторым. Стены домов были разделены поперечными и продольными брусами
на квадраты и треугольники. Иногда под карнизами виднелись резные
деревянные фигурки, раскрашенные в зеленый, красный и желтый цвета.
Островерхие крыши были темно-бурого от старости цвета.
Большая улица привела к большой площади, именовавшейся, как во многих
других немецких городках, Марктплац, то есть Базарной площадью; на этой
площади стоял собор, две башни которого возвышались над городом, - эти
башни Лубенцов видел при въезде и возле них велел Ивану стоять и
дожидаться. Машина была уже здесь, но Иван куда-то скрылся. Левый придел
собора был разрушен. Изуродована осколками была и статуя Роланда
одиннадцатого века, стоявшая в нише возле собора. От этой статуи веяло уже
просто необычайной стариной. На Лубенцова и Воронина произвели большое
впечатление тысячелетние камни, сквозь которые то и дело пробивалась
ярко-зеленая трава 1945 года, огромный меч рыцаря и черты его большого
каменного лица, стершегося и неясного.
Дома на площади уцелели, и вся площадь, обсаженная вязами, с
маленьким сквером в центре, выглядела тихим и уютным островком среди