"Эммануил Генрихович Казакевич. Дом на площади ("Весна на Одере" #2) " - читать интересную книгу автора

капитана появилось выражение тоски, и, пожалев его, продолжал: - Тут,
кажется, его жена осталась. Здесь Татьяна Владимировна? - спросил он у
врачей. - Тоже уехала? Вот, голубчик, - обернулся он снова к Чохову, -
тоже уехала. - Он подумал, потом сказал: - Если память мне не изменяет,
товарищ Лубенцов назначен служить в Советской Военной Администрации.
- Разрешите идти? - спросил Чохов.
Получив разрешение, он сказал врачам: "До свиданья", - но они ему не
ответили. Он повернулся и вышел.
На широких каменных ступенях стоял Воробейцев и курил. Чохов сверкнул
на него глазами и прошел мимо, направляясь к воротам. Воробейцев нагнал
его и примирительно сказал:
- Ладно, не кипи. Не люблю врачей. Да и не знал же я, что появится
этот полковник.
Они подошли к машине, Воробейцев открыл дверцу, но Чохов сказал:
- Я поездом поеду.
- Что ты, что ты! - заволновался Воробейцев. - Ну перестань. Ну что
ты полез в бутылку? Ну прости. Погорячился я... - Когда Чохов после
некоторого раздумья все-таки сел в машину, Воробейцев полуобиженно,
полуудивленно заметил: - Ох, и характер у тебя!
Машина тронулась. Оба молчали. Наконец Воробейцев отважился спросить,
узнал ли Чохов, где Лубенцов. Когда же Чохов сказал, что разведчик
поступил на службу в Советскую Военную Администрацию, Воробейцев от
неожиданности даже затормозил машину.
- Вот, - сказал он торжествующе и с каким-то особым удовольствием. -
Вот тебе Лубенцов! Знает, где хорошо!
- Послали, он и пошел, - сказал Чохов.
- Послали!.. Действительно!.. Прямо с больничной койки подняли -
пожалуйте в Администрацию. Нет, брат, так не бывает. Так в романах бывает.
Будь спокоен. Он и с Середой в хороших отношениях, и с Сизокрыловым
куда-то ездил. Парень ловкий. Ты зря головой мотаешь. Конечно, не спорю,
офицер он неплохой, но и знает что к чему. Да это и правильно, я его не
обвиняю. Хвалю! Так и надо!
Он нажал на газ. Машина пошла быстро, весело, словно настроение
хозяина передалось ей. Вскоре они снова остановились - опять по дороге шли
советские войска. Шли они походным порядком. За подразделениями двигались
машины с полевыми кухнями.
- Учения начались, что ли? - недоуменно спросил Воробейцев.
Мимо промчались машины с радиостанциями, потом долго двигалась
артиллерия.
- Странно, - сказал Воробейцев.
В Потсдам вернулись поздно вечером, а на следующее утро Чохов снова
был в отделе кадров.
Здесь он среди множества офицеров, слонявшихся возле домиков,
неожиданно встретился с капитаном Мещерским, бывшим командиром
разведывательной роты той дивизии, где служил раньше Чохов. Оба
обрадовались друг другу, так как уже с первого дня знакомства испытывали
взаимную симпатию.
Мещерский был рассеян и чем-то озабочен. Впрочем, это не помешало ему
заметить, то, что и Чохов выглядит грустным и озабоченным.
- Что-то вы скучный, - сказал Мещерский, внимательно взглянув на