"Эммануил Генрихович Казакевич. Дом на площади ("Весна на Одере" #2) " - читать интересную книгу авторакапитана появилось выражение тоски, и, пожалев его, продолжал: - Тут,
кажется, его жена осталась. Здесь Татьяна Владимировна? - спросил он у врачей. - Тоже уехала? Вот, голубчик, - обернулся он снова к Чохову, - тоже уехала. - Он подумал, потом сказал: - Если память мне не изменяет, товарищ Лубенцов назначен служить в Советской Военной Администрации. - Разрешите идти? - спросил Чохов. Получив разрешение, он сказал врачам: "До свиданья", - но они ему не ответили. Он повернулся и вышел. На широких каменных ступенях стоял Воробейцев и курил. Чохов сверкнул на него глазами и прошел мимо, направляясь к воротам. Воробейцев нагнал его и примирительно сказал: - Ладно, не кипи. Не люблю врачей. Да и не знал же я, что появится этот полковник. Они подошли к машине, Воробейцев открыл дверцу, но Чохов сказал: - Я поездом поеду. - Что ты, что ты! - заволновался Воробейцев. - Ну перестань. Ну что ты полез в бутылку? Ну прости. Погорячился я... - Когда Чохов после некоторого раздумья все-таки сел в машину, Воробейцев полуобиженно, полуудивленно заметил: - Ох, и характер у тебя! Машина тронулась. Оба молчали. Наконец Воробейцев отважился спросить, узнал ли Чохов, где Лубенцов. Когда же Чохов сказал, что разведчик поступил на службу в Советскую Военную Администрацию, Воробейцев от неожиданности даже затормозил машину. - Вот, - сказал он торжествующе и с каким-то особым удовольствием. - Вот тебе Лубенцов! Знает, где хорошо! - Послали!.. Действительно!.. Прямо с больничной койки подняли - пожалуйте в Администрацию. Нет, брат, так не бывает. Так в романах бывает. Будь спокоен. Он и с Середой в хороших отношениях, и с Сизокрыловым куда-то ездил. Парень ловкий. Ты зря головой мотаешь. Конечно, не спорю, офицер он неплохой, но и знает что к чему. Да это и правильно, я его не обвиняю. Хвалю! Так и надо! Он нажал на газ. Машина пошла быстро, весело, словно настроение хозяина передалось ей. Вскоре они снова остановились - опять по дороге шли советские войска. Шли они походным порядком. За подразделениями двигались машины с полевыми кухнями. - Учения начались, что ли? - недоуменно спросил Воробейцев. Мимо промчались машины с радиостанциями, потом долго двигалась артиллерия. - Странно, - сказал Воробейцев. В Потсдам вернулись поздно вечером, а на следующее утро Чохов снова был в отделе кадров. Здесь он среди множества офицеров, слонявшихся возле домиков, неожиданно встретился с капитаном Мещерским, бывшим командиром разведывательной роты той дивизии, где служил раньше Чохов. Оба обрадовались друг другу, так как уже с первого дня знакомства испытывали взаимную симпатию. Мещерский был рассеян и чем-то озабочен. Впрочем, это не помешало ему заметить, то, что и Чохов выглядит грустным и озабоченным. - Что-то вы скучный, - сказал Мещерский, внимательно взглянув на |
|
|