"Эммануил Генрихович Казакевич. Дом на площади ("Весна на Одере" #2) " - читать интересную книгу автора

снова подошел именно к Чохову. Видимо, молчаливый капитан чем-то
понравился говорливому капитану.
- Ликер выпил? - спросил Воробейцев. - Не выпил? Зря. Все в общежитии
живешь? Не надоело еще? Как твоя фамилия? Птенец ты, Чохов, определенно!
Ты все еще как на войне. Ком а ла гер*, как говорил Дюма-отец, обнимая
Дюма-мать!
_______________
* Как на войне (фр.). (Перевод иностранного текста и примечания
принадлежат автору.)

Совершив этот неожиданный экскурс во французскую литературу,
Воробейцев опять исчез и спустя несколько минут снова появился перед
Чоховым. Он постоял с минуту молча, закурил сигарету, поглядел в окно. В
профиль его лицо оказалось совсем другим. Неправильный, чуть кривой нос к
концу заострялся. Одутловатая щека чуть свисала. Профиль его казался
усталым, меланхолическим, сонным, в то время как анфас - энергичным и
дерзким. Он повернулся всем лицом к Чохову и, поблескивая глазками,
насмешливо спросил:
- Значит, ждешь назначения? Хочешь, устрою?
- Устрой, - сказал Чохов, смутившись. Смутился он потому, что сразу
почувствовал, что должен был бы резко оборвать Воробейцева и, во всяком
случае, не входить с ним в разговоры на эту тему. Но страх перед будущей
судьбой оказался сильнее обычного прямодушия Чохова.


IV

И все-таки Чохову стало так не по себе от этого разговора, что он при
первой же возможности юркнул в дверь. Очутившись на улице, он остановился
в раздумье, потом двинулся по направлению к своему общежитию. Но
Воробейцев, выйдя вслед за ним, окликнул его. Чохов снова удивился: по
какой такой причине его скромная персона так заинтересовала разбитного
капитана? Поравнявшись с Чоховым, Воробейцев сказал даже несколько
обиженно:
- Ты чего сбежал? Поедем ко мне.
Рядом на тротуаре стоял маленький, низко посаженный автомобиль
австрийской марки "штейр" - неуклюжий, горбатый, прозванный "горбылем".
Воробейцев отпер дверцу и уселся за руль, пригласив Чохова сесть рядом.
"Ох ты, черт, и машину свою имеет, генерал какой!" - поразился Чохов, но
ничего не сказал.
Сидя за рулем, Воробейцев то и дело косился на молчаливого Чохова,
видимо ожидая, что тот продолжит начатый в отделе кадров разговор. Но
Чохов молчал, глядя перед собой в окно. Наконец Воробейцев не выдержал и
заговорил сам:
- Когда тебя вызовут на комиссию, просись на работу в Советскую
Военную Администрацию. А я переговорю с кем надо. Поживешь в Германии...
Житуха здесь будет правильная. Немцы народ напуганный, услужливый. А
немки...
Он ухмыльнулся и снова покосился на Чохова. Чохов молчал.
Миновав мост, они очутились в пригороде, называвшемся Бабельсберг.