"Гай Гэвриел Кей. Повелитель императоров ("Сарантийская мозаика" #2)" - читать интересную книгу автора

- Папа, - повторил он неуверенно. Катиун подошла и положила руку ему на
плечи, словно боялась, что Рустем будет бранить мальчика за то, что он
остался здесь и не спит так поздно.
Рустем почувствовал странное стеснение в горле. Не от каабы. От чего-то
другого. Он осторожно произнес:
- Все в порядке, Шаски. Я уже дома.
- Стрела? - спросил сын. - Они сказали - стрела? Странно, как трудно
стало говорить. Ярита плакала.
- Стрела благополучно извлечена. Я использовал ложку Эниати. Ту,
которую ты мне принес. Ты правильно сделал, Шаски.
Тут мальчик улыбнулся, застенчиво, сонно, прижавшись головой к животу
матери. Рука Катиун погладила его волосы, нежно, как лунный свет. Ее глаза
искали взгляд Рустема, и в них было слишком много вопросов.
И отвечать на них было слишком долго.
- Теперь иди спать, Шаски. Я поговорю с твоими матерями, а потом
вернусь к пациенту. Увидимся завтра. Все хорошо.
Это было и так, и не так. Быть возведенным в касту священнослужителей -
вещь поразительная, просто чудо. Касты в Бассании неподвижны, как горы,
разве что Царь Царей пожелает их сдвинуть. Положение придворного лекаря
означало обеспеченность, надежное положение, доступ к библиотекам и ученым
людям. Больше не надо будет беспокоиться о покупке более просторного дома
для семьи или о том, что слишком много масла сгорает в лампах по ночам.
Границы будущего Шаски внезапно раздвинулись, превосходя все надежды.
Но что можно сказать жене, которую придется бросить по приказу Царя
Царей и отдать другому человеку? А малышка? Исса, которая спит сейчас в
своей колыбельке? Малышка уйдет от него.
- Все хорошо, - снова повторил Рустем, стараясь заставить себя поверить
в это.
Дверь уже отворилась, и на пороге появился внешний мир. Добро и зло
идут рука об руку, их нельзя отделить друг от друга. Перуну всегда
противостоит Азал. Оба бога вместе появились во Времени, и ни один не может
выйти из него без другого. Так учили священники в каждом храме Бассании.
Женщины вместе отвели ребенка в его комнату. Шаски держал их за руки,
заявляя права на них обеих. "Они его слишком балуют", - подумал Рустем. Но
сегодняшняя ночь не для таких размышлений.
Он стоял один в передней комнате своего небольшого домика при свете от
ламп и от очага и думал о судьбе и о мгновениях случайности, которые
определяют жизнь человека, и о Сарантии.


Глава 2


Пардосу никогда не нравились собственные руки. Пальцы слишком толстые,
короткие, как обрубки. Они не похожи на руки мозаичника, хотя на них видна
та же сетка из порезов и царапин, что и у всех остальных.
У него было много времени на размышления об этом и о многом другом во
время долгого путешествия, в дождь и ветер, когда осень неуклонно
превращалась в зиму. Пальцы Мартиниана, или Криспина, или лучшего друга
Пардоса Куври - вот они правильной формы. Они большие и длинные, выглядят