"Гай Гэвриел Кей. Повелитель императоров ("Сарантийская мозаика" #2)" - читать интересную книгу автора

- Ты знаешь, разумеется, чтобы стать царским лекарем, необходимо
принадлежать в касте священнослужителей.
Разумеется. Мир все же стучится к нему в дверь. Рустем опустил голову.
Ничего не ответил.
- Мы организуем это на следующей церемонии Возвышения перед Священным
Огнем в день летнего солнцестояния.
Рустем с трудом сглотнул. Кажется, он делает это всю ночь. Он
откашлялся.
- Одна из моих жен из касты простолюдинов, великий царь.
- Ей дадут щедрую компенсацию. Ребенок есть?
- Да, девочка, мой повелитель. Царь пожал плечами:
- Подберем добросердечного мужа. Мазендар, позаботься об этом.
Ярита. Ее имя означает "озеро в пустыне". Черные глаза, черные волосы,
легкие шаги, когда она входит в комнату или выходит из нее, словно боится
потревожить воздух в помещении. Легчайшее прикосновение на свете. И Инисса,
малышка, которую они зовут Исса. Рустем закрыл глаза.
- Твоя вторая жена из касты воинов? Рустем кивнул:
- Да, мой повелитель. И сын тоже.
- Их можно возвысить вместе с тобой на той же церемонии. И переедешь в
Кабадх. Если пожелаешь взять вторую жену, это можно устроить.
Снова Рустем закрыл глаза.
Окружающий мир молотом колотит в его дверь, врывается в дом подобно
ветру.
- Все это может произойти только после середины лета, разумеется. Я
хочу использовать тебя раньше. Ты кажешься мне человеком умелым. Их всегда
не хватает. Ты будешь лечить меня здесь. Потом предпримешь зимнее
путешествие по моему заданию. Кажется, ты наблюдателен. Можешь послужить
своему царю еще до принятия в новую касту. Ты уедешь, как только сочтешь,
что я достаточно здоров, чтобы вернуться в Кабадх.
Тут Рустем открыл глаза. Медленно поднял взгляд:
- Куда я должен ехать, великий царь?
- В Сарантий, - ответил Ширван Бассанийский.

* * *

Когда Царь Царей уснул, Рустем ненадолго зашел домой, чтобы сменить
окровавленную одежду и пополнить запас трав и лекарств. Темнота была
ветреной и холодной. Визирь дал ему охрану из солдат. Кажется, он стал
важной персоной. Собственно говоря, это неудивительно, не считая того, что
теперь все удивительно.
Обе женщины не спали, хотя было уже очень поздно. В передней комнате
горели масляные лампы - лишняя трата. В обычную ночь он бы сделал Катиун за
это выговор. Он вошел в дом. Они обе быстро поднялись навстречу. Глаза Яриты
наполнились слезами.
- Хвала Перуну, - сказала Катиун. Рустем переводил взгляд с одной на
другую.
- Папа, - раздался сонный голос.
Рустем посмотрел и увидел маленькую сгорбленную фигурку, встающую с
коврика у очага. Шаски тер глаза. Он уснул, но ждал здесь вместе со своими
матерями.