"Джон Кац. Год собаки. Двенадцать месяцев, четыре собаки и я" - читать интересную книгу автора

займутся делом. Мне даже говорили комплименты: собаки, очевидно, великолепно
выдрессированы, раз они могут так долго сидеть на берегу, подавляя в себе
желание немедленно броситься в воду. "Спасибо, - отвечал я. - Они,
действительно, очень дисциплинированные".
Что ж, у них были свои таланты. Дети подбегали к ним, гладили их,
забирались к ним на спину. Собаки были неизменно дружелюбными, веселыми и
добрыми. Родители подводили к ним даже трехлетних детишек, чтобы показать:
собак не надо бояться. Окажись Джулиус и Стэнли в Англии, их бы, возможно,
пригласили сопровождать королевских детей, тогда как других, не столь
благородных собак, пришлось бы использовать на охоте.
Итак, мы на пляже по большей части часами просто сидели. Я читал книжку
или глядел на океан. Всякий раз, когда я протягивал руку, под ней
оказывалась собачья голова, чтобы я мог ее погладить, а теплый язык лизал
мою ладонь. Джулиус и Стэнли лишь поглядывали на то, как их сородичи носятся
по всему пляжу до полного изнеможения. Мои собаки - слишком разумные
существа, чтобы так метаться. Их вполне устраивала возможность наблюдать за
птицами, летающими над водой, или размышлять обо всем, что их окружает. И
совершенно неважно, чем там занимались их предки. Времена меняются.


* * *

Я мучился не одну неделю, пытаясь понять, как повлияет на Джулиуса и
Стэнли появление третьей собаки. Мученья мои усиливались от того, что никто
решительно - ни дрессировщик собак, ни жена, ни соседи - не одобрял моего
поступка.
Если две собаки составляют пару, где-то я прочел, то три - это уже
просто свора. Третья собака может нарушить все налаженные взаимоотношения,
породить соперничество за доминирующее положение, еду, внимание хозяина,
стать причиной постоянного беспокойства и даже агрессии. Не говоря уже о
чисто практической стороне дела. В таком достаточно беспокойном месте, как
пригород в штате Нью-Джерси, заботиться о трех собаках, конечно, труднее,
чем о двух: труднее их выгуливать, мыть; чаще придется прибегать к услугам
ветеринара; больше безобразий будут они творить во дворе; больше будет
шерсти в нашем и без того не слишком опрятном доме.
У Джулиуса, я знал, проблем с новой собакой не будет, поскольку у него
ни с кем не возникает проблем. Со Стэнли придется труднее: вероятно, он
станет упорно цепляться за свое второе место в иерархии. Он никогда не
конфликтовал с другими собаками, но и особенно с ними не дружил.
Единственная собака, к которой Стэнли был по-настоящему привязан, не считая
жившей неподалеку его сестры Сэлли, - это Джулиус.
А вот что до отношений с людьми, то тут они различались сильней.
Джулиус был моим самым лучшим другом. У такого беспокойного и непостоянного
человека, как я, его преданность и верность порождали особое чувство
стабильности. Обычно, едва взглянув на него, я не мог удержаться от улыбки.
Стэнли, склонный ко всяким проказам, любил в игре оказывать
сопротивление. Мы с ним часто играли в перетягивание каната. Со временем он
пристрастился гонять мяч и приносить брошенную палку. Мои терпеливые соседи
никогда не жаловались, если во время наших ежедневных прогулок он в азарте
проносился по их газонам.