"Петр Катериничев. Любовь и доблесть" - читать интересную книгу автора

имперскими амбициями Москвы.
Все это Данилов вспоминал теперь, шествуя по коридорам издательского
холдинга. Ежедневная газета, вечерняя газета, еженедельник, таблоиды,
четыре иллюстрированных журнала. фокию Лукичу Бокуну было отчего плыть
телом и млеть душой: редактор он был никакой, а вот организатор в здешнем
кастрированном на все члены и оттого таком странном бизнесе - очень даже
успешный. Ну а качество прессы определялось высотой гонораров: в изданиях
Бокуна сотрудничали самые блестящие журналисты Княжинска. Свита делала
короля, а король тащился травленым удавом под крепкой дланью пустоглазой
девки Блудилиной. Такова жизнь.
Собственно, узнав априори о собственном увольнении, Олег мог бы и не
появляться у Бокуна, но искренне счел это неспортивным. Чтобы иметь шанс на
будущее, человек должен быть отважен во всем. И особенно в вещах ему
неприятных и непонятных: как иначе он может рассчитать следующий ход? Или
хотя бы сынтуичить собственное положение на доске, именуемой жизнью?
Про-счи-тать.
Если, конечно, тебя не просчитали загодя и не решили сыграть втемную.
Отчаиваться от этого нечего, а вот иметь в виду следует.
В громадном, устеленном дорогущим персидским ковром секретарском
холле, который просто язык не поворачивался назвать предбанником, восседала
мрамороподобной Минервой Лилиана Блудилина. Данилов отвесил страждущим
свидания с заоблачным владыкой щелкоперских судеб и гонораров общий поклон
и двинулся к дверям в кабинет. Лилиана дернулась было тугим телом, но
осталась сидеть. На лице ее жгучим румянцем пылала ненависть.
Олег шел стремительно, а исходящая от него сила словно давала ему
право поступать так, как он желал и считал нужным. Его никогда не
останавливали вахтеры, потому что просто не догадывались это сделать. И -
не смели.


Глава 11

- Вам известно, отчего я хотел вас видеть? - Фокий Лукич сидел в
дорогущем кресле "президент" и смотрел на Данилова, как барсук из норы.
Галстук "Версаче" лежал на круглом животе, словно меридиан на глобусе.
Планета "Бокун" плавала в неге покоя и жира, и только брыли щек слегка
колыхались в такт произносимым словам да мутные глазки того неопределенного
цвета, что называют "грязь с молоком", умно и настороженно стерегли
движения визитера.
Олег без приглашения сел на стул, вынул сигареты, вжикнул колесиком
зажигалки, вольготно откинулся на спинку, выпустил дым, произнес:
- Милая Лилиана меня информировала. В свойственной ей манере.
Бокун поморщился:
- К сожалению, Лиле порой не хватает такта.
- Именно потому она вам и нужна.
- Да, замены ей нет. Пока. - Бокун пожевал губами. - Вы догадываетесь
о причинах э-э-э... нашего грядущего расставания?
- Не вполне.
- Но какие-то мысли у вас есть?
- Чего-чего, а мыслей у меня всегда с избытком.