"Нина Катерли. Дорога (Авт.сб. "Окно")" - читать интересную книгу автора

фронте вон солдат - сам себе и прачка и портной..." - и пошел, и пошел.
А обслужить себя давно уже не мог, приходилось Ивану и стирать, и обед
варить, и уборку делать. Проскакивали дни один за другим в домашних этих
делах, и так целых пять лет.
Сейчас зима, летом было веселее, летом брат приезжал почаще, жаль, что
надолго задерживаться нельзя ему было - и на работе вечно занят, и семья.
Зато каждый Борькин приезд - в доме праздник, всегда натащит им с отцом,
как маленьким, подарков, привезет каких-нибудь невероятных конфет, все,
что поломано, перечинит, летом - за день огород перекопает. И чего он
только не умеет! Это уж точно: если человек талантлив, так во всем.
...Итак, с шести до семи - обед. Потом - накормить Альфу, хоть она и
так нахватала со стола, отец каждый второй кусок - ей, отчего и пол весь в
жирных пятнах. В семь отец заснул, Иван прилег тоже, знобило и почитать
хотел, но не тут-то было: явился сосед Галкин, важный толстый старик,
адвокат, отцов любимый друг. Иван с большим удовольствием оставил их
вдвоем. Сначала они долго галдели за стеной, обсуждали первую часть
воспоминаний, и Галкин все восклицал: "Весьма капитальный труд! Полотно
народной жизни!" - а потом начали шептаться и бормотали до самой ночи. Уже
в двенадцатом часу Иван провожал Галкина до калитки, и Альфа разлаялась на
всю улицу - отвечала на чей-то далекий и тонкий лай с подвыванием.
Отец перед сном был в духе, острил по собственному адресу: "Скрипучее
дерево сто лет скрипит" - и вообще был он сегодня не таким, как обычно,
был загадочным, многозначительным и склонным к философским размышлениям о
жизни и смерти.
- Помирать не страшно, - сказал он Ивану внезапно и наставительно, - а
только досадно. Да и то в том случае, когда остается дело, которое ты не
успел довести до конца.
- Что-нибудь всегда остается, - сказал Иван первое, что пришло на ум
(старик злился, если ему не отвечали).
Отец задумался, пошевелил морщинами между бровей и заявил:
- Тогда сумей обеспечить, чтобы твое оружие подняли другие, - и ушел
спать, спросив в третий раз, когда приедет Борис.
Дважды за вечер Иван говорил ему, что в будущее воскресенье, сообщил и
сейчас. Некоторое время из-за стены доносился скрип дивана, ворчание, что
Иван опять так и не перетянул матрац, потом старик позвал Альфу, она,
конечно, залезла грязными лапами ему на одеяло, и стало тихо. Лег и Иван -
последнее время по утрам трудно было подниматься.
Тихо в поселке. Не слышно собак, не шумит электричка, давно погасли
окна. Ночь. Спит на своем диване отставной руководитель производства
Василий Иванович Ехалов, спит, подогнув ноги, чтоб не мешать Альфе, и
разносит во сне начальника литейного цеха. Спит и Иван - утром рано
вставать, но до этого еще далеко, а сейчас ему снится какой-то хороший
сон. Ему вообще редко снятся сны, но уж если снятся, так обязательно
хорошие, а это значит, что Иван Ехалов - счастливый человек.
Правда, в начале жизни, лет десять назад, случилась с ним большая
неприятность. Он тогда только что поступил в Техноложку, и вот, шел как-то
вечером с приятелем по Фонтанке, привязались трое. Слово за слово - и
драка. Вообще-то мордобой так себе, не всерьез, но видно - судьба. Иван
подцепил левым крюком, добавил правой, а тот полетел и треснулся затылком
о парапет. Треснулся и остался лежать на тротуаре. А потом Иван грузил