"Елена Катасонова. Алгоритм счастья " - читать интересную книгу автора

бинты, вата - просили по "Эху".
Мама не говорит ничего, но когда Рита входит на кухню, кроме яичницы с
колбасой, на краю стола все это для нее уже приготовлено.
- Мамочка! - счастливо, восклицает Рита. - Как я тебя люблю!
- Нет, дочь, не любишь, - неожиданно и страшно отвечает мать. - И мне
тебя очень жаль.
Она снова уходит - теперь уже из кухни В комнату. Последнее слово
всегда за ней. "Она не может так чувствовать, - потерянно думает Рита. -
Она Просто обиделась за Аркадия Семеновича. И за оперу. Не правда, что я ее
не люблю! А она? Она меня - любит?"
Рита не успевает додумать ужасную мысль до конца.
Входит мама, вынимает из буфета термос, наливает в него крепкий чай,
сыплет, стараясь попасть в маленькое отверстие, сахар, ставит термос перед
Ритой. Все это - молча.
- - Нет, мамочка, нет! - бросается ей на шею Рита. - Как ты можешь так
думать?
- Хорошо, если мне это только кажется, - не глядя на Риту, сухо
отвечает мать.


***

Эскалатор заполнен людьми, бежать невозможно, и приходится, сдерживая
себя, стоять.
- Что ж за дождь такой несусветный? - слышит Рита за своей спиной. -
Может, распылили какую аэрозоль? Как во Вьетнаме...
- А зачем?
- Чтобы нас разогнать. Ну уж нет, не дождетесь!
Тоже, значит, едут к Белому дому.
На площади народу так мало, что Рита падает духом: еще день-два, и
люди устанут, отчаются, разойдутся, махнув на все рукой, по домам.
Откуда-то, как из-под земли, выныривает Олег.
- Ничего, ничего, - ободряет он Риту. , - Просто рано еще. Очень рано.
А ты молодец! Ух ты, термос!
- Мама дала.
- Не ругалась?
- Просила.
- Хорошо, что моя далеко, - смеется Олег. Глаза блестят от бессонницы.
- Да, тебе повезло!
- Ну ладно, пошли! Вон наш подъезд.
Вокруг Белого дома живое кольцо. То и дело возникают какие-то слухи:
идут танки - не идут танки. И тогда все берут друг друга за руки, кольцо
сжимая. Хоть бы скорее, что ли! Ведь ждать - самое трудное.
- Отойдите подальше, метров на пятьдесят! - командует с балкона рупор.
Все послушно отходят. Людей все больше, и кажется, ничего уже не
случится. Первая, самая трудная ночь позади.
- Батюшки, кофе! Да еще в стаканчиках!
- Кооператоры постарались.
- В двенадцать митинг на Манежной, - говорит Олег. - Иди. Я еще
подежурю.