"Валентин Петрович Катаев. Разбитая жизнь, или Волшебный рог Оберона " - читать интересную книгу автора

Сколько раз мне приходилось вымаливать у папы или у тети полтинник или
даже сорок копеек на цирк, узнав, какие замечательные пары будут бороться
завтра. Ни папа, ни тетя не разделяли моего увлечения борьбой, которую
считали низменным, недостойным интеллигентного человека зрелищем, вульгарным
балаганом.
...Когда интерес к чемпионату все же начинал иссякать и сборы падали,
Дядя Ваня прибегал к испытанному средству. В один прекрасный день
объявлялось, что в наш город прибыл новый борец, скрывающийся под черной
маской; он вызывает на борьбу весь чемпионат и откроет свое лицо лишь в том
случае, если его положат на лопатки.
Черная маска не участвовала в параде и появлялась на арене внезапно,
как гром с ясного неба, выскакивая вдруг из бокового прохода, и с этого мига
весь город, охваченный чем-то вроде повального безумия, лихорадочно гадал,
кто скрывается под черной маской. Заключались пари. Высказывались самые
невероятные предположения. Перебирались все мировые борцы.
Может быть, это легендарный сибиряк Святогор, а может быть, сам Лурих
Первый, слухи о смерти которого оказались неверными. А вдруг это непобедимый
кавказец Майсурадзе или загадочный борец среднего веса, чех по
национальности, Поспешиль, еще ни разу не выступавший в нашем городе,
известный нам лишь по открыткам, или, наконец, увертливый крепыш Слуцкий из
Киева, с Подола, которому знатоки французской борьбы предсказывали блестящее
будущее?
Черная маска исчезала так же внезапно, как и появлялась. Это не была
обычная бальная черная бархатная полумаска. Вся голова таинственного борца
была обтянута до самой белой жирной шеи мешком из черного трико с двумя
круглыми дырами, откуда блестели незнакомые глаза, зловещие, как у палача.
Мы ломали головы над вопросом, откуда он появлялся и куда потом
исчезал.
Воображение рисовало мне картину ночного города, освещенного странной
луной уголовных романов, змеиный блеск гранитных мостовых и стремительную
пролетку на резиновых шинах, в которой мчится, закрыв лицо плащом, борец
Черная маска. Путая следы, он мчится из цирка, где только что бросил на
лопатки своего очередного соперника, в гостиницу. Конечно, это самая
шикарная наша гостиница "Лондонская", на Николаевском бульваре, между
Пушкиным и дюком де Ришелье. В крайнем случае - "Бристоль" на Пушкинской,
рядом с Биржей, построенной в стиле венецианского Дворца Дожей. В моем
представлении на Черной маске должен быть блестящий цилиндр, как у Макса
Линдера, и в руках драгоценная трость из палисандрового дерева с
набалдашником из чистого золота. Он несметно богат и знаменит, как и все
прочие чемпионы мира.
В то время, шатаясь по городу в своих гимназических, сшитых на вырост
шинелях и выслеживая таинственную Черную маску, мы с моим закадычным другом
Борей Д. даже и не подозревали, что борцы чемпионата - эти полубоги с
могучими затылками и нафабренными усами, украшенные лентами с медалями,
чемпионы многих стран и даже всего мира, якобы живущие в лучших отелях и
разъезжающие на рысаках, - на самом деле совсем не богатые и невзрачные
мещане, ютящиеся вместе со своими семьями в дешевых меблирашках недалеко от
цирка, а их жены стирают в лоханках детские пеленки, свои кофточки и трико
своих мужей, а также жарят на керосинке котлеты с вермишелью, лепят голубцы
и вареники и кормят грудью своих младенцев, родившихся во время странствий