"Валентин Петрович Катаев. Спящий (Повесть)" - читать интересную книгу автора

Кухарка и горничная давно уже сгинули, увлеченные матросами с
посыльного судна "Алмаз", так что прокурорше приходилось все делать самой, в
том числе ходить на базар менять вещи на продукты питания. Вещей для обмена
оставалось все меньше, хотя еще вполне достаточно. С этим дело обстояло
благополучно, если не считать огорчений, причиняемых ей непониманием
приезжими крестьянами истинной ценности обмениваемых предметов.
Крестьяне, а особенно крестьянки, сидя на возу и прикрывая юбками
привезенные продукты, рассматривали какую-нибудь воздушную батистовую
шемизетку времен конца девятнадцатого века и совершенно не обращали внимание
ни на фасон, ни на отделку, а только придирчиво рассматривали ткань на свет,
считая, что чем плотнее материал, тем лучше, причем с пренебрежением
говорили: "Це редЕнько!"

Но что было с них взять! Простота! Народ!
Лучше всего шли простыни, а их накопилось за всю жизнь - уйма, так что
на ужин всегда подавались котлеты.
Спящий особенно отчетливо видел проплывающее блюдо горячих котлет,
посыпанных укропом - таким кружевным, таким зеленым, какой может присниться
только в цветном сне.

Вечерние котлеты особенно привлекали молодую компанию после длительной
морской прогулки на яхте. Впрочем, не только котлеты и крепко заваренный,
почти красный чай с сахаром. Красавица Нелли и ее младшая сестра Маша могли
поспорить с котлетами.
Нелли пела романсы, а Маша аккомпанировала ей. Царили Рахманинов,
Гречанинов и этот, как его?- снова забываю его фамилию. Да. Черепнин.
"Я б тебя поцеловала, да, боюсь, увидит месяц... В небе звездочка
скатилась..."
Или нечто подобное.

Оно и сейчас звучало во сне.
У Нелли было сильное, хотя еще неотработанное, домашнее, меццо-сопрано.
Ее прелестный голос как бы ударялся в поднятую черную лакированную крышку
еще не проданного рояля, наполняя комнату чудными звуками, которые улетали
через открытые окна сначала в небольшой внутренний дворик, потом на улицу,
на перекресток, на бульвар и затихали где-то на загородном шоссе, там, где
стояла давно уже неподвижная зеленая паровая трамбовка с трубой, как у
паровоза, и асфальтово-серым передним трамбовочным колесом.
А голос все звучал, звучал: "...в саду малиновки звенят, и для тебя
раскрылись розы..."
Спящий плакал во сне от счастья и видел загородное шоссе с зеленой
трамбовкой, кучками щебенки и двух девушек - красавицу Нелли и ее сестру
Машу, которые шли на теннисную площадку, держа в руках ракетки. Они были
одинаково одеты в летние спортивные костюмы - эпонжевые жакетки и английские
юбки, тоже эпонжевые, шершаво-белые. Старшая - красавица с блестящими
черными волосами, гладко притесанными на прямой ряд, с испанским черепаховым
гребешком на затылке, придававшим ей почти царственное, с удлиненным лицом,
как говорится, цвета слоновой кости и с бровями, не вызывавшими сомнения,
что она родная дочь прокурора. А младшая, считавшаяся дурнушкой, небольшая,