"Валентин Петрович Катаев. Спящий (Повесть)" - читать интересную книгу автора

Боже мой, какое это было блаженство!
"Нелюдимо паше море,- звучал сильный голос Манфреда, перекрывая
посвистывающий в вантах ветерок, особенно заметный в минуты крена, когда
мачта склонялась и длинный бушприт с треугольником вздувшегося клипера
возносился над гребнями волн, с которых ветер срывал пену, бросая брызги в
лицо певца, продолжающего свой поединок с бризом,- день и ночь шумит оно, в
роковом его просторе много бед погребено!"

Спящий знал, что в роковом просторе погребено не только много бед, но
также и тайн. Кроме того, море не было нелюдимо. В открытом море виднелись
два удаляющихся пассажирских парохода: один, дымивший на горизонте, а другой
только что вышедший за пенную полосу брекватера.
Пароходы увозили кого-то подобру-поздорову из обреченного города.
Значит, море было уж не столь нелюдимым, если считать, что, кроме яхты,
еще дальше, за горизонтом, угадывалась тень французского броненосца "Эрнест
Ренан", а может быть, и английского дредноута "Карадог".
Кроме того, море не шумело день и ночь. Иногда оно отдыхало. Тогда его
простор не казался роковым. Но все равно спящего тревожило, что где-то в
глубине "много бед погребено". Много бед и много тайн.

Солнечные лучи уходили в пучину, озаряя постепенно убывающим светом
бутылочно-зеленую воду и киль яхты, от которого шарахались стайки рыбешек.
Подводное течение медленно несло оторванный куст водорослей, еще более
темно-зеленых, чем вода. Шарообразный куст водорослей.
Беды и тайны угадывались в темной глубине моря, куда почти не проникал
солнечный свет. Там во мраке мерцала гранитная мостовая привокзальной
площади, давно уже опустевшей, после того как по ней прошагали сапоги
победителей, прокатились колеса походных кухонь и рассеялся табачный дым
фарфоровых курительных трубок с черешневыми чубуками и кисточками.

Мы никогда не узнаем, кто был тот молодой человек с темным лицом,
который снился спящему под именем Манфреда. Может, он был демобилизованный
мичман гвардейского экипажа, бежавший от матросов из Кронштадта в штатском
платье и каким-то образом оказавшийся на юге, в городе трех маяков, в
компании на яхте.
Он всегда появлялся неожиданно и так же неожиданно исчезал. Где он
жил - неизвестно. Вероятно, в каком-нибудь общежитии бывших офицеров.
Он не носил галстука. В повороте его головы, в белой аристократической
шее девушки находили нечто байроническое.

Девушек было несколько, все в цветных шелковых платочках, завязанных на
голове. Среди них снились две сестры и одна их подруга, случайно попавшая в
компанию.
Впрочем, в компанию все попали случайно. Она нее время сидела в
маленькой каюте на узком кожаном диванчике и делала себе маникюр: натирала
ногти розовым камнем, а потом до зеркального блеска шлифовала замшевой
подушечкой. При этом она говорила, что если яхта потерпит аварию и все они
утонут, то по ее ногтям люди узнают, что перед ними труп элегантной
утопленницы из хорошего общества.