"Валентин Петрович Катаев. Время, вперед! " - читать интересную книгу автора

тепляка казался размером не больше тюбика зубной пасты.
Все предметы в тепляке виделись маленькими, как в обратную сторону
бинокля.
Мося отчаянно размахивал руками.
- Товарищ Корнеев! В конце концов!..
В лоб надвигалась большая вагонетка (Корнеев и Мося сбежали с
рельсов). Она их разъединила. На уровне бровей качалась литая поверхность
жидкого бетона.
Два голых по пояс, скользких парня в широких брезентовых штанах,
опустив мокрые чубатые головы, напирали сзади на железную призму вагонетки.
Мускулы на их спинах блестели, как бобы.
Клякса бетона упала на белую туфлю. Корнеев остановился и старательно
вытер ее платком. Все же осталось сырое пятно. Досадно.
Мося обеими руками схватился за кепку, как за клапан котла, готового
взорваться от скопившихся паров.
- Ох!
Еще немножко - и он бы загнул Корнееву "правого оппортуниста на
практике".
Нет! Такой способ выражаться не подходит для разговора хорошего
десятника с хорошим прорабом.
Надо иначе.
- Товарищ прораб, - сказал Мося плачевно и вместе с тем развязно. -
Товарищ прораб, пусть мне больше никогда не видеть в жизни счастья...
Мордой об дерево... Я извиняюсь... Но - это же факт!.. Даю триста
пятьдесят, и если хоть на один замес меньше - рвите с меня голову... Ребята
ручаются... Дайте распоряжение второй смене, товарищ, и вы увидите...
Сзади грохнуло и дробно зашумело: вывалили бетон из вагонетки в люк.
Заливали плиту под печи пятой батареи.
Шли по шестой.
- Ладно, ладно, ладно... - рассеянно бормотал Корнеев.
Он всматривался в даль, не видать ли где Маргулиеса. Маргулиеса нигде
не было. Корнеев прибавил шагу.
С плиты шестой батареи снимали опалубку. Обнажался молодой зеленоватый
бетон. Из него торчали мощные железные крючья - концы арматуры. В масштабе
тепляка они казались маленькими пучками шпилек.

VI
Черепаха ковыляла па вывернутых лапах. У нее был сверхъестественный
панцирь, крутой и высокий, как перевернутая миска, и печальная верблюжья
морда с усами.
Кляча шла по болоту, понурив шею и опустив пегий хвост. Торчали кости,
отвисала нижняя челюсть, из прищуренного глаза падала слеза, крупная, как
деревянная ложка.
Велосипед стоял на неровных колесах с неправдоподобным множеством
спиц.
Бригада работала в три смены. Каждая имела своего бригадира. Так и
говорили:
Смена Ханумова. Смена Ермакова. Смена Ищенко.
Черепаху, клячу и велосипед окружал одинаковый ландшафт -
фантастически яркие папоротники, исполинская трава, карликовый бамбук,