"Валентин Петрович Катаев. Горох в стенку (Юмористические рассказы (50 шт.) и фельетоны (66 шт.)) " - читать интересную книгу автора

Матапаль взглянул вниз и увидел ослепительную надпись: "Жертвуйте на
Воздушный флот".
У него закружилась голова, и необъяснимое предчувствие приближающегося
несчастья засосало под ложечкой.
- Заморозьте бутылку Абрау-Дюрсо, - сказал Матапаль лакею.
Медная птичка аккуратно и зловеще сидела на его груди.


V

Извините!
Здесь я опять принужден возвратиться к поэту Саше. Это необходимо. Два
слова.
Я должен только заметить, что он сидел в пивной с друзьями и пил пиво.
Кроме пива, он пил также похожий на чернила портер. На столе стояло очень
много бутылок. Хирургически нарезанная вобла исправно возбуждала жажду.
Дочерна выпеченные яйца служили великолепным фоном для красных скорлупок
раков, а хор пел:

В каком-то непонят-анам сне
Он овладел, без-умец, ма-но-ою!

Саша кричал:
- Сказал, что получу? И получил. Написал и получил. И никаких гвоздей.
Такого наворотил, такого наворотил! Еще парочку пива! Одно слово - монтаж.
А-ва-н-тюра! Пейте, сукины дети!
Он пьянствовал третий день.
А телеграмма доверенного грустно пела в проводах международного
телеграфа о всех подлостях Винчестера.


VI

На улице уже было четверть четвертого утра. Светало.
В номере было еще три с четвертью ночи.
Матапаль с треском распечатал телеграмму.
Он испустил тихий вопль и опустился в кресло.
Этот вопль был похож на вопль рыболова, когда выдернутая из воды
большая рыба вдруг переворачивается на солнце никелевым ключом, описывает
сабельную дугу и с веселым плеском падает с крючка в воду.
Матапаль прочел телеграмму еще четыре раза.
Он почувствовал, что колени у него слабеют, а лысина покрывается
жемчужной испариной.
- Черт возьми! Я должен быть там!
Увы, это было невозможно: полторы тысячи километров в восемнадцать с
половиной часов.
- Нет, это немыслимо. Значит, я - банкрот.
У него дрогнули коленки.
- Нет, нет, и еще шестьдесят раз нет!
Он застучал кулаками по столу. Стучал долго. Затем из стука вывел