"Валентин Петрович Катаев. Горох в стенку (Юмористические рассказы (50 шт.) и фельетоны (66 шт.)) " - читать интересную книгу автораформулу:
- Никогда! Проклятый Винчестер! Осел доверенный! Дурак я! Полторы тысячи и восемнадцать, - невозможно! Матапаль опустил голову и увидел на лацкане пиджака медную птичку. Она сидела очень аккуратно и настойчиво. Матапаль вспомнил: "С этой минуты вы - друг Воздушного флота, поздравляю вас, гражданин!" Матапаль бросился к телефону: - Справочная! Черт возьми, справочная! Он похолодел. Лететь? Сейчас? Так высоко и так долго? Он опустил трубку. Разоряться? Потерять все? Может быть, сесть в тюрьму? Он схватил трубку. - Барышня, черт вас раздери сверху донизу, справочную!.. Алло! Справочная! Через две минуты он уже знал все. Аппарат летит сегодня с Ходынки в восемь часов утра. Мест нет. Но если гражданин имеет экстренную необходимость и приличную сумму фунтов стерлингов, то, может быть, кто-нибудь из пассажиров согласится уступить свое место. Матапаль вспомнил моторную птицу, поворачивающуюся на страшной высоте над Театральной площадью, вспомнил грохоты, жужжанье и крен. Он затем вспомнил фотографию в иллюстрированном журнале: холмик, в который воткнуто два скрещенных пропеллера, и очень много венков и лент с трогательными Нет, нет! Ни за что, пусть лучше тюрьма! После этого Матапаль начал колебаться и колебался долго. Вся его душевная постройка представляла не что иное, как очень хорошо известную конструкцию детской игрушки "мужик и медведь". Потянешь за одну палочку - мужик лупит топором по пню, потянешь за другую - медведь. "Лететь" и "разоряться" исправно вперемежку стучали по лысой голове Матапаля ровно три часа и пятнадцать минут. В конце концов Матапаль наглядно представил себе кучу фунтов, долларов, червонцев и франков, представил себе голубую чековую книжку, представил себе серебряное ведро, из которого торчит смоляная голова "редерер", и понял, что лучше смерть, чем разорение. Тем более что разорение наверное, а смерть - это еще большой вопрос. Он решился. Башмаки, щетки, флаконы полетели в плоскую крокодилью пасть отличного английского чемодана. Электрический звон наполнил коридоры гостиницы "Савой", серебряной цепочкой скользнул по лестнице и упал на голову сонного портье. Все пришло в движение. Матапаль требовал счет и требовал автомобиль. Он кидался червонцами, забывал о сдаче, лихорадочно совал в карман спички и "Экономическую жизнь". Наконец написал, за отсутствием бумаги, на портрете какой-то очень красивой дамы срочную, вне всякой очереди, телеграмму своему доверенному в Берлин и велел отправить ее ровно в девять часов утра, если он не возвратится в отель. |
|
|