"Карлос Кастанеда. Особая реальность: новые беседы с доном Хуаном" - читать интересную книгу автора

родственниках, но эти мысли образами не сопровождались. Потом посмотрел на
дона Хуана. Он и остальные индейцы поднялись и двинулись в мою сторону -
пить воду. Я встал и растолкал спящего мальчишку.
Едва мы сели в машину, я рассказал дону Хуану о своих необычных
видениях. Он засмеялся, будто я сообщил что-то приятное, и сказал, что это -
знак, знамение, не менее важное, чем моя первая встреча с Мескалито. Я
вспомнил, как дон Хуан впервые давал мне пейотль и как я рассказывал о своих
переживаниях. Тогда он тоже истолковал их как важное предзнаменование.
Собственно говоря, потому он и взялся за мое обучение.
По словам дона Хуана, в последнюю ночь митоты Мескалито столь зримо
пребывал рядом со мной, что заставил всех обернуться в мою сторону. Вот
почему он так пристально глядел на меня.
Я захотел узнать, как он понимает мои видения, но дон Хуан не захотел
их обсуждать. Что бы я ни видел, сказал он, по сравнению со знамением это
ерунда. Он снова и снова возвращался к тому, как надо мной вспыхнул свет
Мескалито и как это всех поразило.
- Вот на что следует обратить внимание, - сказал он. - Лучшее
предзнаменование трудно и представить.
Я понял, что мы расходимся во взглядах: его интересовало знамение,
меня - подробности видения.
- Меня не волнуют предзнаменования, - сказал я. - Я хочу знать, что со
мной происходило.
Дон Хуан нахмурился, как бы от досады, и некоторое время не двигался.
Потом взглянул на меня.
- Самое важное, - сказал он с нажимом, - невероятная доброта Мескалито.
Он озарил тебя своим светом, дал тебе урок - хотя ты сам палец о палец при
этом не ударил!

4

4 сентября 1968 года я приехал к дону Хуану в Сонору. Выполняя его
просьбу, я заехал по пути в Эрмосильо, чтобы купить там баканору - самогонку
из агавы. Просьба показалась мне странной: дон Хуан не жаловал выпивку. Тем
не менее я купил четыре бутылки и положил в коробку, где лежали остальные
подарки старику.
- Ого! Целых четыре! - засмеялся дон Хуан, открывая коробку.
- Я просил всего одну. Наверное, решил, что мне, а это - моему внуку
Лусио. Сделай так, будто подарок от тебя.
С Лусио мы познакомились два года назад, тогда ему было двадцать
восемь. Высокого роста, под метр восемьдесят, всегда изысканно одетый,
пожалуй, даже экстравагантно, если учесть его заработки и сравнить с тем,
как одевались его приятели. Большинство индейцев-яки носят армейские
рубашки, джинсы, соломенные шляпы и самодельные сандалии гарачи; на Лусио
была черная кожаная куртка с бахромой, ковбойская шляпа и сапожки ручной
выделки с монограммой.
Лусио обрадовался подарку и тут же унес бутылки в дом. Дон Хуан как бы
невзначай заметил, что не дело прятать водку и напиваться в одиночку. Лусио
возразил, что у него такого и в мыслях не было - он отложил бутылки до
вечера, чтобы распить их с друзьями.
Около семи вечера я зашел к Лусио. Стемнело. Под низким деревцем я