"Лев Кассиль. Губернаторский пассажир" - читать интересную книгу автора

по-английски, по-итальянски и знал, что отвечать за простой парохода будет
он, капитан "Кимовца", комсомолец Григорий Васильевич Афанасьев, и никто
иной больше.
У открытых дверей покашлял кто-то.
- Ну, влезай, влезай! - закричал капитан.
- Это я, Григорь Василич, - заговорил вошедший Еремчук и, вытерев руки
о фартук, снял белый колпак с головы. - Неприятность, Григорь Василич.
- Ну что такое? Пригорел кухен*, что ли?
______________
* Кухен (нем.} - пирог.

- Да нет, Григорь Василич, у нас что ж, у нас не горит, а вот, чую, у
вас паленым потянуло. Что ж, Григорь Василич, так и будем стоять веки
вечные?
- Там видно будет.
- Я вот к чему, Григорь Василич... Вот наблюдаю я тебя и прямо-таки
поражаюсь... Ведь вместе в Севастополе за гривенниками ныряли. Я даже лучше
ловил, честное слово! В одну ячейку записывались. И вдруг пожалте - капитан
дальнего плавания. Смотри только, Григорь Василич, сейчас себя не подведи.
Момент международный в остром смысле. Тут главное - выдержка.
- Ладно, ладно тебе, - сказал капитан. - Хочешь, давай со мной в
домино?
- Ну, в домино ты со мной не равняйся, Григорь Василич, - говорил
Еремчук, раскладывая кости. - Лучше против меня в домино и не начинать. Тут
тоже, брат, весь секрет в выдержке. Ставлю! Шесть и шесть! Туды-сюды. На
кон!
Они с размаху и с треском ставили на стол костяшки. Капитан играл
молча. Еремчук приговаривал: "Хожу - пошел. Ставлю накрест. Вира... Стоп,
игра!"
Проиграл капитан.
- Тут все в выдержке, - сказал довольный Еремчук. Вошел вахтенный и
сообщил, что к борту подходит давешний катер. Капитан застегнул белый китель
и быстро вышел на палубу. Он увидел, что Громковой помогал ступить на трап
какому-то человеку в белом полотняном костюме, который болтался вокруг
хлипкого тела незнакомца так, что казалось, ничего не было в этих рукавах,
брюках, пиджаке. Неизвестный выглядел совсем бесплотным, и ветер легко
трепал белую ткань вокруг этих суетливо двигающихся пустот на том месте, где
полагалось быть рукам, ногам и туловищу человечка.
- Григорий Васильевич, - закричал снизу Громковой, - пожалуйте,
принимайте пассажира!
- Живо поднять трап! - скомандовал капитан. Трое молодых матросов
кинулись исполнять команду.
Трап стал быстро подниматься вверх, но болтавшийся, трепыхавшийся на
ветру человечек, цепко ухватившись за поручни и ступеньки, оказался поднятым
вместе с лестницей.
- Вы видите, - закричал опять Громковой, на этот раз по-итальянски, -
капитан так любезен, что поднимает вас на лифте!
- Отставить! - сказал капитан.
- Есть отставить! Трап пошел книзу.
- Капитан!... Синьоре капитано!... Падроне!...* - залепетал человечек