"Лев Абрамович Кассиль. Огнеопасный груз" - читать интересную книгу автора

Спасибочко вам! Нет, вы тоже ничего. А сперва, сначала я испугалась.
Вот, думаю, наскочила на какого вредного... Дядя, а вас как звать?
- Ладно, ты много не разговаривай. "Дядя, дядя"!.. Заладила. - Я тебя
в племянницы не приглашал.
- А как же вас тогда: дедушка?
- Какой же я дедушка? Ты гляди лучше. Ус-то у меня без малейшей седой
искорки.
- Гурыч его звать, - Алексей говорит, - Гурыч.
- Фи! Смешно как...
- Чего тут смешного нашла? Обыкновенное имя, русское, родословное. От
Гурия идет. Смешно ей!.. Вот сгоню тебя с вагона - погляжу тогда, какие
тебе хиханьки будут. Давай лучше дело, отвязывай кружку, я тебе
кипяточку налью. Вот еще,- говорю,- зайцев я не возил, так зайчиха
приблудилась. На, пей, глотай. Да не давись, ошпаришься, ты, анчутка!
- Я, - обижается, - не Анчутка, меня Дашей звать. Маркелова моя
фамилия.
- Ну, пей да помалкивай, Дарья-скипидарья, сердитый самовар! Горячая
какая. Пар из ушей идет.
Пьет она чай, дует, обжигается. Потом кинулась рыться в котомочке
своей: вытащила луковичку, пол-луковички Алексею дала и меня угостила:
- Кушайте, дядя Гурыч, кушайте! Это мы с тетей на огороде сами
вырастили. Он всего полезней, лук. В нем витамин. От него польза всему
здоровью. Вы посолите, у меня соль есть, хотите? Дядя Гурыч, а чего у
вас в вагоне едет?
Алексей рот было открыл, но я тут на него прикрикнул.
- Клоков, - говорю, - прикрой рот обратно!.. А ты уж рада, уши
растопырила. Тебе, Дарья, этого знать не следует. Груз особой важности,
под пломбой. Едешь - и скажи спасибо. Все знать ей надо. До чего
востроносая девчонка!
Приехали мы на станцию Рыжики ночью. Зайчишка наш в мой тулуп
завернулась, притулилась на площадке, затихла, спит. Только мы прибыли -
завыли паровозы, зенитки застучали: тревога. Налетело на нас штук,
считай, десять. В темноте-то не разберешь, но, думаю, не меньше.
Раскинули осветительные люстры по небу - и давай нас как миленьких
бомбами молотить. Дашутка проснулась.
- Беги, - кричу я, - беги, - говорю,- вон за станцию, ложись в канаву
за водокачкой. А она не спешит.
- Я,- говорит,- лучше тут, с вами. А то мне там одной еще страшнее
будет.
Однако я ее все-таки прогнал в канаву. А сам с Лешей остался при
вагоне. Мало ли что... Загорится вдруг, а груз у меня такой - только
искорку давай, заполыхает. Горючий груз.
Вот, думаю, неприятность! Уж совсем близко до назначения, а такая
вдруг проруха получается. А с Рыжиков как раз поворот на ту ветку идет,
куда нам направление дано. И нас уже отцепили от эшелона. Как тревога
началась, эшелон сразу со станции отправили. А наш вагон стоит один на
свободном пути, и немцы его ракетами освещают. И номер мне хорошо
видать: "172-256", и срок возврата - январь на тот год. А-яй-яй, думаю,
Афанасий Гурыч, не будет тебе возврата ни в том, ни в текущем году, ни
через веки веков. Сейчас как чмокнут нас сверху, так и косточек тогда