"Вячеслав Касьянов. Искушение святой троицы " - читать интересную книгу автора

- Отодвинься от нее, - обеспокоенно сказал Слава. - Отодвинься от
птицы! Мне кажется, она сейчас снова оживет! Отодвинься!
Леша, как ни странно, подчинился. Он отполз от распростертой туши на
несколько метров, не вставая с колен и мотая головой, как пьяный. Там его
продолжило тошнить, а когда он, наконец, закончил, повернув к ребятам свое
окровавленное лицо, Дима сказал:
- Ой, бля!... Ни хрена себе, это она тебя так поранила?
- Да... нет, - просипел Леша, - это, сука, кровь с руки накапала.
Он сел спиной к стене, тяжело дыша. Показал свой кулак, обмотанный
окровавленной тряпкой, и стал ее разматывать. Чистой стороной ткани, не
тронутой кровью, осторожно вытер лицо. Испорченную футболку он швырнул на
пол и стал хмуро осматривать свою руку, крутя ей во все стороны. Тыльная
сторона ладони была здорово исцарапана, из нее сочилась кровь.
- Ну, че, все нормально? - спросил Дима.
- Пушка у тебя, бл..., конкретная, - просипел Леша, - целиться ж с умом
надо, блин. Я чуть не сдох. Воняет хуже, чем эта гнида казематная.
- Ну, я целился-то в птицу, - сказал Дима, - я ж не виноват, что ты там
под ней оказался. Я и так старался тебя не задеть.
Дима, скорее всего, говорил неправду: в момент опасности он не думал о
том, чтобы не задеть Лешу, а стрелял в птицу просто потому, что испугался.
Наверху ящерица продолжала завывать в полный голос и стучать лапами по
потолку, как будто хотела его обрушить; ребята знали, что утихомирить ее
невозможно.
И тут Леша сделал то, чего никто не ожидал: трахнув здоровым кулаком по
полу, он натурально зарыдал и в промежутках между глухими всхлипами
разразился слезливой речью:
- В такую клоаку я еще ни разу не попадал. Не, ну я понимаю, помойки
там, клоаки всякие, свалки. Это мы с детства привычные. Но в ТАКУЮ х...ню
чтобы, бл..., попасть, это ж надо быть таким идиотом, бл...! Таким, бл...,
ослопупом. Вот суки, бл... Вот твари, гниды, МАТЬ ВАШУ! - заревел Леша в
полный голос, обращаясь совершенно неизвестно к кому. - Это ж надо, а. Это
что же за х...ня такая гребаная? Как же я, бл..., домой попаду? Как, я вас
спрашиваю! Отвечайте, гниды, мать вашу перемать! Не-ет, мне такой х...ни не
надо даром. Е...л я в рот такие приключения. Хер я вам дался, суки....
Его монолог был прерван ударом такой чудовищной силы, что с потолка
посыпалась штукатурка.
Леша вскочил на ноги.
- Бл..., сука, тебя там в очко дерут, что ли, твою мать! - заорал он,
размахивая кровавым кулаком. - Сука, чтоб тебя там до смерти затрахали,
гнида ползучая! Я сам, бл..., буду первым! Я тебя, гнида, натяну так, что у
тебя очко в гробу болеть будет. Я до тебя еще доберусь, бл..., так и знай.
Я, бл...
Леша был воистину страшен в гневе. Он то ревел в полный голос,
подключая какие-то невероятные басовые ноты, которые незнакомых людей
напугали бы до смерти, то переходил на истерические рыдания, тем более
страшные, что они исходили от здорового крепкого парня. Было видно, что ему
плохо, и свой детский страх он пытался замаскировать ругательствами и
патетическими жестами. Дима мог и не разглядеть Лешиного страха, но более
чувствительный и нервный Слава сразу же почувствовал в звериных Лешиных
воплях ужас, безнадежность и смертельную усталость. Он тяжело задышал;