"Вячеслав Касьянов. Искушение святой троицы " - читать интересную книгу автора

на лице у него был написан смертельный испуг. Он машинально выставил перед
собой обмотанный футболкой кулак. Яростно ревя, птица несколько раз ткнула
кулак клювом. Леша с перекошенным лицом врезал по птичьей морде правой.
Ужасное рыло дернулось в сторону, издав странный гортанный звук. От
изумления тварь раскрыла клюв, и тут прогремел выстрел: это Дима пальнул из
брошенного Славой ПП-38. Клюв захлопнулся. Птица повернула к Диме налитые
кровью глаза и завизжала столь пронзительно и яростно, что Дима со стуком
уронил пистолет, поддавшись мгновенному неописуемому ужасу. Он, однако,
сейчас же подобрал его и в беспамятстве принялся палить как сумасшедший. Дым
и грохот вновь наполнили коридор. У Димы кончились патроны. В ужасе он
собрался было бежать без оглядки, но тут адский вопль оборвался. Птица
начала заваливаться набок и шумно распласталась на деревянном полу. Крылья,
заскользив, раскинулись на досках. Огромные когтистые лапы судорожно
дергались. Клюв ее опять раскрылся, и страшные мертвые глаза уставились в
коридорный проем.
Ребята здорово струхнули. Леша, хрипя, перевалился на живот и встал на
четвереньки. Его мутило. Слава, смотревший на Лешу, закричал, потому что
лицо у того было все в крови и глаза были вытаращены так, что стали
большими, как тарелки. Дима, стоя в героической позе, все еще испуганно
целился в мертвое чудовище из бесполезного пистолета.
Слава посмотрел на птицу. Ему показалось, будто густая темнота
рассеивается перед ним и разоблачает нечто страшное, скрытое ранее от его
взора кромешным мраком подземелья и оказавшееся при свете еще более ужасным,
чем он с трепетом пытался себе представить. Ранее он сумел рассмотреть лишь
общие очертания животного и горящие белые глазницы, окружившие его со всех
сторон, но его фантазии не хватило на то, чтобы в воображении нарисовать
тварь полностью. Теперь же страшная птица предстала перед ним во всем своем
отвратительном великолепии. Размах ее крыльев достигал трех метров. Огромный
клюв был широко раскрыт, голова задрана вверх. Слава в детстве однажды видел
мертвого птенца воробья, его маленькая головка лежала в такой же точно позе.
Поэтому голова чудовища теперь показалась ему головой птенца, только
большего размера. Блестящее, голое сальное тело, подрагивающие перепончатые
крылья, когти, как лапы богомола. От ужаса Слава отполз подальше и прижался
спиной к стене.
Леша натужно блевал, стоя на четвереньках. Он опирался на правую руку,
вены его были напряжены, рука дрожала. Потолок в это время содрогался от
тяжелых ударов, которые перемежались истошным истерическим визгом. Слава,
вскочив на ноги, судорожно взглянул вверх и сразу сообразил, что проклятая
ящерица, следуя своему феноменальному слуху, опять отследила их, хотя ребята
уже успели удалиться черт знает на какое расстояние. Она, наверное, орала
уже долго, но ребята не слышали ее, поглощенные битвой с демонической
птицей. На Славу напало отчаяние. Он безнадежным взглядом посмотрел на
скрюченного Лешу и увидел, как тот дернулся всем телом и тоже повернул
страдальческое лицо к потолку. На мгновение оно подернулось гримасой ужаса,
но почти сразу же вновь приняло мученическое выражение: видимо, Леше было
так плохо, что у него не оставалось сил даже на то, чтобы испугаться.
Дима в первую секунду тоже вздрогнул, услышав знакомые вопли ящерицы,
но быстро успокоился. На лице его отразилась лишь досада. Он подошел к Леше.
- Ты как там, балбес? - осторожно спросил он.
- Подыхаю, - прохрипел Леша. Вид у него был довольно жалкий.