"Вячеслав Касьянов. Искушение святой троицы " - читать интересную книгу автора

- Не, - засмеялся Дима, - он и так справится.
Леша сделал еще несколько ударов.
- Ни хера себе, - сказал он удивленно.
Он со всей силы врезал по окну с разворота. Звук вышел несколько
глухой, как при ударе по оргстеклу или пластику. Удар был такой силы, что
если бы на месте окна находились Слава или Дима, Лешин кулак проломил бы им
головы. Эффекта, однако, это не возымело никакого, а Леша принялся трясти
ушибленной рукой и ругаться трехэтажным матом.
- Может, сначала стоит посмотреть, как его открыть? - иронично сказал
Слава. Он зачем-то забрал у Димы пистолет и вертел его в руках.
- Конечно, бл...! - заорал Леша, оборачиваясь. Он шипел от боли, лицо
его было перекошено. - Я еще оттуда увидел, что его не откроешь! Ты думаешь,
один такой умный? Как ты его откроешь? У него ни одного долбаного замка нет!
Хорошо, что оно еще не двойное, сука, я только одну гребаную руку сломаю, а
не обе.
- Чего ты орешь-то? - хмуро спросил его Слава.
- Потому что вы все тупые, - тяжело дыша, объявил Леша, - а я, сука,
все равно расхерачу это окно к гребеням, просто из принципа.
Лешин взгляд метал молнии. Его голый торс, разъяренное лицо и огромный
тряпичный кулак представляли неожиданно внушительное зрелище. Леша когда-то
занимался культуризмом и даже успел, поднимая тяжести, надорвать себе спину
и испортить позвоночник, что теперь мешало ему носить даже небольшие грузы,
но когда он забывал о своей проблеме, то становился неотразим, а временами
даже страшноват.
Он немного отошел от окна.
- А ну, с дороги, - прорычал он, бросаясь вперед.
Слава и Дима отшатнулись.
Сильнейшие удары потрясли окно. Леша ревел в точности, как демонический
ящер на потолке, и лупил по стеклу с чудовищным остервенением. Ребята
смотрели, затаив дыхание. Леша сорвал футболку с опухшего кулака, сейчас же
намотал ее на левую руку и обрушил в цель новый град ударов. Бац! - стекло,
наконец, глухо треснуло, и от могучего Лешиного кулака по нему во все
стороны поползли белые кривые полоски. 'А-а, сволочь!' - заорал Леша в
восторге и ярости и со всего размаха опустил кулак в точности в место
предыдущего удара. Сразу вслед за этим раздался ошеломляющий скрежещущий
звон на столь высоких децибелах, что Слава и Дима бросились прочь от окна,
зажав пальцами уши. Леша, почему-то не обращая внимания на шум, продолжал в
упоении лупить кулаком в окно, топча осколки стекла под ногами. Картина за
окном безобразно исказилась, как в кривом зеркале, пошла сетью трещин и
вдруг разом лопнула, разлетевшись миллионом слепящих белых искр.
Оглушительный грохот ворвался в коридор. Ребята покатились по полу,
отброшенные шумом. Эхо молотом ударило в стену напротив, затем в соседнюю,
метнулось в глубину холла, ежесекундно крошась на звенящие осколки. В
оконном проеме дневное пасмурное небо сгустилось в молочно-белый туман, и
тот, просочившись сквозь зияющую дыру в коридор, почернел и сморщился в
уродливую птицу, напоминающую огромную летучую мышь. У нее были невообразимо
большие и широкие крылья, голые и перепончатые, огромные скрюченные когти и
пеликаний клюв с болтающимся внизу 'мешком'. Птица распахнула крылья,
повалив некстати подвернувшегося Славу и выбив у него из руки пистолет,
раскрыла рот, заклекотала и бросилась на Лешу. Леша взвизгнул, как ребенок,