ГЛАВА III ВТОРАЯ ЛУНА ЗЕМЛИ

— Через минуту взлет! — послышался в ракете голос инженера. — Скорее в масляную ванну!

Стенки корабля начали ритмически содрогаться. Гул мотора был настолько силен, что ни глушители, ни звуковая изоляция не могли его совершенно устранить.

И вдруг все почувствовали толчок страшной силы. Дыхание путешественников прервалось на несколько секунд. Они неподвижно лежали в предохранительной масляной ванне, в которой они должны были пробыть еще некоторое время после взлета.

Несмотря на долгую тренировку, без этого предохранительного мероприятия они не могли бы перенести взлета ракеты, потому что тяжесть их тела увеличилась в несколько раз.

Применение этого способа было предложено Сабиной Турку. Только таким образом возможно было предупредить опасные пертурбации в кровообращении и в работе дыхательного аппарата, которые непременно появились бы в результате гигантского повышения кажущегося веса.

— Используя эту систему, рекомендованную Циолковским в начале XX века, мы только подражаем природе, — объясняла им женщина-врач. — Разве природа не окружает эмбрионы животных и мозг защитной жидкостью, чтобы предупредить их от случайного повреждения? Как только эта идея была принята, инженер Чернат соорудил нужную установку.

Спустя некоторое время двери ванной открылись, освобождая астронавтов от их вязкой ванны. Еще немного ошеломленные, они направились в жилую каюту и сняли с себя защитную одежду.

— Какая у нас скорость? — спросил Матей Бутару Черната, который вошел в кабину управления, оставив открытой дверь в общую каюту.

— А вот посмотрим!

Инженер повернул переключатель контрольного щита, и в помещении вдруг раздался монотонный голос, не принадлежащий никому из членов экспедиции.

— Быстрота… 7,8… километра… в секунду…

Это работал автомат, построенный по принципу говорящих часов.

Астронавты чувствовали себя неважно. Глаза их были налиты кровью, лица горели.

Скарлат, который только напоследок принимал участие в тренировке, особенно страдал. Лицо его было крайне воспалено, глаза выкатились из орбит. Он тяжело дышал, сердито оглядывался. Нервность его еще больше возросла.

— Пожалуйте! Путешествие только началось, а вы чуть-чуть не потеряли меня.

Сабина Турку подала ему первую помощь в медкабинете и тут же, по-дружески, но довольно строго сделала ему выговор:

— Вы сами виноваты, товарищ Скарлат. Вы пренебрегали нашей тренировкой, не соблаговолили принимать в ней участие, а это — результат! Но не бойтесь: это состояние пройдет так же скоро, как оно пришло, тем более, что еще немного, и атомные двигатели перестанут работать. А катодический медосциллограф показывает, что пертурбации, из-за которых вы себя так плохо чувствуете, не серьезны, хотя, конечно, очень неприятны.

Джордже Скарлат что-то пробормотал, опустил голову на пневматическую подушку и закрыл глаза.

Женщина-врач оставила его отдыхать и вернулась в общую каюту. Она видела, как Матей Бутару нажал на кнопку пульта управления.

Тяжелые шторы больших иллюминаторов поползли вверх. Теперь астронавты могли созерцать космическое пространство вокруг них. И все глядели не отрываясь, странно потрясенные виденным. Здесь, на сотнях километров высоты, посреди воздушного океана, перед их глазами открылось невообразимо грандиозное зрелище.

Глядя вниз, можно было видеть часть полушария Земли. Вся она уже не была видна: слои белых и серых облаков закрывали большую часть земной панорамы.

Там, где между облаками виднелся земной шар, сверкали яркой синевой моря. Суша в большей части умеренных зон была окрашена в желтовато-зеленый цвет, так как на необъятных нивах Земли поспели хлеба. Лесные области выделялись темно-зелеными пятнами. Большие города казались пестрыми крапинками, а горные хребты выделялись своим темно-коричневым оттенком и были подчеркнуты скорее отбрасываемой ими тенью, чем рельефом. Ни одному картографу не удавалось когда-либо сделать более рельефной карты Земли.

Зрелище, которое развернулось перед взорами путешественников, когда они взглянули в верхний иллюминатор, было так захватывающе, что от удивления они застыли на месте.

Небо постепенно темнело. Из голубого оно стало сперва синим, затем фиолетовым, и, наконец, совершенно черным. И на этом темном, походившем на бархат фоне, вокруг Солнца загорелись, сперва слабо мерцая, а позже ослепительно сияя, звезды. Между ними вырисовался сверкающий ярким серебром серп Луны.

Звезды, Луна и Солнце ярко блестали в одно и то же время на небе!

Астронавты не могли оторваться от этой дивной картины. Им казалось, что они переживают наяву волшебную сказку.

Этот необычайный вид придавало небу отсутствие атмосферы.

А «Дерзновенный» все больше и больше набирал высоту. Как только он достиг 8 километров в секунду, автопилот остановил атомные двигатели, и с этого момента пассажиры не чувствовали больше хода ракеты, которая неслышно скользила по небесным просторам.

Астронавты чувствовали себя невообразимо легкими. Тело их потеряло вес, и они ощущали его совсем иначе, чем на Земле. Порой им казалось даже, что это вовсе не их тело.

Профессор Добре подошел к Вирджилу Чернату, вошедшему в общую коюту, и измерил его вызывающим взглядом с ног до головы.

— Хотя на Земле вы значительно превосходите меня в весе и объеме, держу пари, что я вас подниму, как перышко.

И, не дожидаясь ответа, схватил инженера за пояс и поднял его почти до верхнего иллюминатора.

— Да, товарищ Добре, здесь вы без труда можете стать мировым чемпионом тяжелой атлетики.

— Следует заметить, что теперь каждый из нас может побить такой же рекорд! — заметил смеясь Матей Бутару.

Скарлат, уже вернувшийся из медкабинета в общую каюту, не принимал участия в разговоре. Он не отрываясь глядел в подзорную трубу. Ученый выглядел теперь по-прежнему и, хотя и старался не подавать виду, был совершенно поглощен своими наблюдениями. Спустя некоторое время он повернулся к своим спутникам:

— Мы приближаемся к главному искусственному спутнику Земли! Смотрите, вот здесь… прямо впереди… эта маленькая светящаяся точка! Это наверное Гепта — первая цель нашего путешествия.

— Трамплин для межпланетных кораблей, взлетающих в космические пространства, — весело добавил Добре.

Анна Григораш и Сабина Турку с интересом рассматривали юбилейный номер журнала «Космос», выпущенный по случаю пятилетия главного искусственного спутника Земли.

Журнал давал краткую историю появления этих внеземных станций. Возможность их осуществления была еще в начале XX века обоснована на строго научных основаниях великим русским ученым Константином Эдуардовичем Циолковским.

Дальше описывались эффекты различных скоростей.

Снаряд, вылетающий из дула пушки со скоростью, меньшей, чем 8 километров в секунду, описывает кривую и снова падает на Землю. Если скорость этого снаряда много больше, то есть если она достигает 11–12 км в секунду, он совершенно освобождается от действия силы притяжения нашей планеты и устремляется в межпланетное пространство. При промежуточной скорости от 8-11 км в секунду, снаряд или всякое другое тело, например ракета, не падает больше на Землю, но и не может уйти за радиус земного притяжения, и, таким образом, превращается в малый спутник Земли, что-то вроде земной Луны, которая вращается вокруг земного шара, согласно законам, управляющим небесными телами. Конечно, такой спутник не нуждается в топливе, так само, как Луна не нуждается в посторонней, подталкивающей силе.

На вкладыше большой чертеж изображал первый корабль-спутник. Это была радиоуправляемая ракета, без экипажа. Поднявшись до 1000 километров, она стала искусственным спутником Земли, орбиту которой она обходила за только два часа. Снабженная автоматическими аппаратами для записи, кинокамерами и фотографическими аппаратами, ракета аккуратно передавала земным станциям очень важные сведения. Проделав несколько тысяч раз обход нашей планеты, она погибла при роковой для нее встрече с одним из метеоров. Интерконтинентальная ракета обнаружила ее остатки в Аравийской пустыне.

Двумя годами позже были построены первые ракеты-спутники с пассажирами. А позже, — продолжал журнал, — у ученых зародилась еще более смелая мысль: исходя из опыта, накопленного на производстве и при управлении шестью ракетами-спутниками, построенными в предшествующие годы, они решили создать в космическом пространстве настоящий летающий город — огромную научную лабораторию — в 6 500 км расстояния от Земли.

Много лет подряд тысячи ракет перевозили на летучую стройку специальное связывающее вещество и созданный для этой же цели сплав — несравненно более твердый, чем сталь и более легкий, чем алюминий, — а также комплексные установки, необходимые для этой гигантской стройки. Построение искусственного сателлита проводилось коллективом техников и работников науки, под руководством академика Владимира Белова. Последние страницы журнала воспроизводили снимки различных межпланетных ракет, прибывающих или отбывающих с заоблачного острова. Его назвали «Гептой», потому что он был седьмым по счету искусственным спутником Земли.

— Подумать только, что несколько десятилетий тому назад многие считали все это утопией! — проговорила смеясь Анна Григораш.

Расстегнув ремни, которыми они были прикреплены к складным стульям, они встали и заглянули в кабину управления, дверь в которую осталась приоткрытой.

Чернат сидел за пультом управления, на котором беспрестанно зажигались и гасли цветные световые точки.

Стоя позади него, Матей Бутару не отрываясь глядел через его плечо.

— Как видишь, — говорил в эту минуту инженер, — мы находимся в предусмотренной нами позиции. Мы в 184 километрах от искусственного спутника. Радиогониометр полностью подтверждает график маршрута.

Действительно, они приближались к Гепте.

Теперь уже можно было видеть и невооруженным глазом вдали сверкающие сверху точки, которые с каждым мгновением становились все ярче и ярче. Это сверкали огромные вогнутые зеркала пятиметрового диаметра. С их помощью поддерживалось сообщение с Землей, когда пертурбации в ионосфере мешали передачам радиосантиметрическими волнами.

С правой и с левой стороны космического корабля пролетали все более многочисленные радиоуправляемые почтовые ракеты, везущие различные материалы с Земли на Гепту и с Гепты на Землю.

Время от времени проносились по направлению к земному шару управляемые зонды метеорологов, с помощью которых исследовалось состояние атмосферы.

Вирджил Чернат пустил снова атомные двигатели и, одновременно с этим, остановил автопилота. До спутника оставалось всего 30 секунд, и теперь астронавтам приходилось очень внимательно вести «Дерзновенного».

Летающий остров виднелся все яснее и яснее. Это был диск, более тонкий к краям и более толстый посередине.

Четыре больших отверстия указывали точки отбытия и прибытия почтовых ракет.

Там же, на нижней стороне Гепты, рельефно выступали аппараты для метания управляемых зондов. Здесь находилась большая часть обсерваторий, которые казались подвешенными к брюху гиганта. Местами металлическая броня прерывалась, открывая большие прозрачные поверхности, которые, как окна гигантских размеров, были обращены к Земле. Сквозь них виднелся целый лес различных аппаратов и установок.

Повинуясь уверенной руке инженера Черната, «Дерзновенный» сделал широкий поворот и очутился над Гептой.

На площади, занимавшей более квадратного километра, виднелись десятки строений, вкопанных в корпус искусственного спутника Земли. Посередине была расположена взлетно-посадочная дорожка космодрома, предназначавшегося для пассажирских ракет.

Чернат пилотировал «Дерзновенным» таким образом, что ракета летела параллельно с поверхностью искусственного спутника.

Теперь корабль находился над самой взлетно-посадочной дорожкой.

Осторожно продвигаясь вперед в небесном пространстве, ракета казалась связанной с летучим островом незримой осью.

— Теперь! — твердо сказал Матей Бутару.

Инженер остановил атомные двигатели.

Ракета в свою очередь стала маленьким спутником Земли и вращалась вокруг нее, не имея более нужды в движущей силе.

Внизу, на расстоянии нескольких сот метров, на краю посадочной дорожки, волновалась группа людей, одетых в защитную одежду.

Зажглись зеленые световые сигналы. «Дерзновенный» был готов к посадке. Заработали вспомогательные двигатели, космическй корабль спустился вертикально, и через несколько мгновений, без малейшего толчка, сел на гладкую, как зеркало, посадочную дорожку летающего диска.

Прошло ровно 23 минуты и 18 секунд с момента его взлета с Земли.

— Первое космическое приземление прошло в отличных условиях! — возвестил инженер Чернат. Голос его звучал весело, но в нем чувствовалось и сдержанное волнение.

Путешественники поспешно одели защитную одежду. Эти костюмы были изготовлены из двойной, исключительно прочной ткани, похожей на гуттаперчу. Между обоими ее слоями циркулировала особая жидкость, которая поддерживала постоянную температуру, защищая астронавтов от холода, жары и космических излучений. Маленький атомный аккумулятор подавал энергию, необходимую для согревания или охлаждения этой жидкости.

Для защиты головы надевали прозрачную сферу, тоже состоявшую из нескольких слоев и защитной жидкости. Этот прозрачный шлем был связан трубкой с резервуаром, полным кислорода.

У каждого на груди висел крохотный радиоприемник-радиопередатчик, обеспечивающий сообщение между астронавтами в условиях отсутствия атмосферы. Обувь была изготовлена из непроницаемого материала голубого цвета.

Экипированные таким образом, они направились к шлюзовому отсеку ракеты. Все вошли туда, один за другим. Воздух был поглощен насосами, находящимися в толще стен. Астронавты чувствовали, как надувается их защитная одежда, внутри которой воздух находился под нормальным давлением.

Внешняя опускная дверь «Дерзновенного» открылась, и Матей Бутару первым ступил на поверхность искусственного спутника. Все другие последовали за ним. Спустя пять минут весь экипаж ракеты был на Гепте.

Прибытие гостей на Гепту считалось событием немалой важности, и поэтому встреча была особенно торжественной.

Приветственную речь держал сам академик Белов, председатель научного совета искусственного спутника Земли.

Спустя несколько минут, оживленно беседуя, астронавты уже шли за радушными хозяевами вдоль посадочной дорожки. Несмотря на защитную одежду, они испытывали большую легкость во всем теле. Все бодро шагали вперед. Их сердца были полны волнения с примесью восхищения теми, кто сумел создать этот шедевр техники. Множество построек самой неожиданной формы вырвали у них возгласы удивления.

Они прошли мимо огромной оранжереи искусственного сателлита. Растения выращивались здесь в бассейнах с водой, в которой были растворены минеральные соли. Таким образом, развитие их сильно ускорялось.

Профессор Белов обратился к гостям, говоря:

— Вот оранжерея, которая дает свежие фрукты и овощи для нашего стола, когда нам приедаются синтетические или обезвоженные пищевые продукты. За последние месяцы были улучшены установки искусственного климата и определена дозировка атмосферической композиции, повышающая метаболическую деятельность растительности. Одновремено с этим мы используем и вещества, ускоряющие темпы развития растений.

Собственно говоря, главным фактором изобилия продуктов нашей оранжереи является все то же Солнце, которое здесь много сильнее, чем на Земле, и дает такую высокую температуру, что несколько урожаев в год для нас — дело привычное.

Они пошли дальше. С правой и с левой стороны дороги тянулись здания с прозрачными стенами. При ближайшем рассмотрении было видно, что это только верхние этажи построек; главная часть их корпуса уходила в глубину летучего острова.

Сквозь прозрачные стены была видна углубляющаяся в недра сателлита сеть коридоров, которые вели от одного здания к другому.

— Войдемте через главную астрономическую обсерваторию, — предложил академик Белов, когда они подошли к огромному куполу, из которого виднелись подзорные трубы, трубки радиотелескопов и другие аппараты.

Спустившись на несколько ступенек, они проникли в помещение средней величины и округлой формы. Председатель повернул железный штурвал, и внешняя дверь герметически закрылась за ними. Послышался легкий свист воздуха, притекавшего сквозь несколько отверстий, проделанных в стене. Минуты через две они уже смогли снять с себя защитную одежду-

Выйдя из шлюзового отсека, путешественники попали в длинный коридор, спускавшийся вглубь искусственного спутника Земли. Движущийся ковер, установленный здесь, пришел в движение и, как конвейерная лента, увлек астронавтов в обширное, ярко освещенное флуоресцирующими пластинами помещение.

Здесь их уже ожидали делегаты всех исследовательских учреждений Гепты. Всем им не терпелось пожать руки отважным путешественникам и пожелать им успеха. Они с удовольствием приняли приглашение к столу, где все блюда были приготовлены из продуктов оранжереи летучего острова.

Как и следовало ожидать, центром разговоров была экспедиция «Дерзновенного». Делались всевозможные оценки, гостям надавали множество советов, их расспрашивали, просили подробно рассказать о постройке и оборудовании ракеты и о маршруте экспедиции.

Из группы сидящих за столом поднялся хорошо сложенный человек с седеющими волосами и высоким лбом. Его миндалевидные глаза с минуту внимательно оглядывали группу гостей астронавтов.

— Мы, 826 человек — жителей искусственного сателлита Гепты, — начал он, — будем ежеминутно думать о вас, пока продлится ваше путешествие, и с нетерпением ожидать момента, когда вы вернетесь с ракетой, полной астральных растений, животных и минералов с других планет и богатым запасом фотографических снимков и кинофильмов, заснятых «на местах». Ваши исследования обогатят науку, внесут новые элементы в понимание физических, химических и биологических процессов, пополнят наши знания в области астрономии, геологии и минералогии.

Я подымаю свой стакан за полный успех этой экспедиции, — закончил свою приветственную речь известный астробиолог, профессор Лиу-Чен.

— Какой завидный оптимизм! — сказал довольно громко, так чтобы его слышали, Джордже Скарлат. Его сосед, известный ученый Штефан Корф, с удивлением взглянул на него.

Это был старый знакомый профессора, с которым он работал по построению трансокеанических пассажирских ракет. Хотя и отличный техник, Корф постоянно грешил отсутствием инициативы и смелости.

Как главного механика искусственного сателлита, его можно было встретить везде и всюду. На руке у него постоянно болтался аппарат с большим циферблатом, напоминавший огромные часы, на котором несколько стрелок указывали точную позицию летающего острова.

— Так тебе кажется преувеличенным оптимизм, с которым люди глядят на вашу экспедицию, Джордже? — спросил он его шепотом.

— Я думаю! У меня для этого есть хорошо обоснованные мотивы. Постой, я тебе сейчас объясню…

— Не надо. Я читал прения, развернувшиеся в чрезвычайной комиссии. Наш местный орган печати полностью опубликовал их. Должен сказать, что твои возражения были вполне обоснованы…

— Послушай, Корф! Это далеко еще не все. Здесь речь идет об этой бессознательной, детской отваге, которая не желает сообразоваться с нынешним уровнем науки и техники. Я, например, не верю в возможность осуществить все намеченные планетные этапы. И факты не замедлят доказать мою правоту…

Бутару, окруженный группой исследователей искусственного сателлита, подошел к обоим ученым.

— Товарищ Скарлат, — сказал он, — позвольте вам представить нашего ценного союзника, инженера Аруниана, руководителя станции связи спутника, который будет постоянно сноситься с нами. Он ждет не дождется, когда наша экспедиция подаст первые вести с Марса.

— Рад с вами познакомиться, товарищ инженер. Но я не совсем уверен, что вам придется принимать подобную передачу. Я немного сомневаюсь, чтобы мы достигли всех объектов, предусмотренных в проекте экспедиции.

— Как, товарищ Скарлат, — удивился Аруниан, маленький человек с седой головой, — вы сомневаетесь?

— Сомневаюсь. И я говорю это вполне искрение… Впрочем, и товарищ Корф того же мнения.

— В самом деле, товарищ Корф? Это ваша точка зрения? — спросил удивленно Аруниан.

— Да, да! — поспешно ответил Корф. — И возражения товарища Скарлата кажутся мне очень серьезными!

Теперь в разговор вмешался и Матей Бутару.

— Товарищи, я неоднократно уже выражал свое мнение и не стану повторяться. Все же, некоторые обстоятельства ясны для всех. Если бы ученые шли только торными дорогами и были бы лишены смелости, они никогда не открыли бы природу атмосферного электричества и не совершили бы первых межпланетных полетов.

— Правильно, товарищ Бутару! — послышалось несколько голосов вокруг него.

— Вот это действительно сказано от всего сердца, — заметил академик Белов, как-то особенно дружелюбно взглянув на молодого астронома.

Скарлат ничего больше не сказал. Он стоял, задумчиво покусывая губы.

Между тем все поднялись из-за стола. Инженер Аруниан пригласил путешественников посетить станцию связи с ракетой.

— Мы не станем больше подыматься на поверхность, товарищи, чтобы не одевать снова защитной одежды, а пройдем подземными коридорами.

Эскалатор довел их до самого центра искусственного сателлита. После полуминутного спуска они попали в особенно интересное помещение. Здесь, на шестидесятиметровой глубине, под верхней платформой сателлита, находился обсервационный пункт, оснащенный мощными оптическими аппаратами, устремленными на Землю.

Здесь была и кинокамера, связанная с радиопередаточной станцией, находящейся на поверхности сателлита. При помощи их на Землю передавались на радиотелевизионные посты цветные и рельефные снимки земного шара, заснятые с Гепты.

Аппараты были установлены на огромной прозрачной пластине, которая заменяла здесь нижнюю платформу сателлита на расстоянии свыше ста квадратных метров. Это было одно из тех окон, которые путешественники заметили еще из ракеты.

Ступая по этой прозрачной поверхности, под которой зияла бездонная пропасть Вселенной, на человека невольно нападал панический ужас. В первый момент он видел свое собственное отражение, падающим в бездну. И впечатление это было настолько сильно, что многих охватывало головокружение, и они теряли равновесие.

Аполодор Динкэ осторожно ступал по этому необыкновенному полу. Его массивное, неуклюжее тело так и качало во все стороны, как будто он был пьян.

— Знаете, — попытался он пошутитъ, — у меня впечатление, что отсюда можно попасть на Землю без пересадки. Ведь если это стекло лопнет подо мной, я вернусь домой много раньше вас всех.

Но спустя несколько шагов, неприятное впечатление рассеялось, и Динкэ был уже не в силах отвести взора от чудесного зрелища, развернувшегося у его ног.

— Глядите, какая красота! — восхищенно воскликнул он.

В самом деле, черное небо было осыпано мириадами звезд, которые отсюда казались несравненно более яркими, чем с Земли.

На этом темном, осыпанном алмазами фоне, занимая добрую четверть всей панорамы, виднелся земной шар, окутанный туманом и облаками. Одна часть его была затемнена покровом ночи, другая залита солнечными лучами. Земля вращалась, но так медленно, с таким трудом, что невольно напоминала обессилевшего великана.

На ней особенно ярко выделялся сверкающий, как хрустальная шапочка, Северный полюс. Соседняя с Южным полюсом область лежала в тени и казалась серым, стертым пятном. Из-за атмосферной завесы, поверхность планеты было трудно различить, особенно к ее краям.

Звезды не спеша совершали свой путь к земному шару и, одна за другой, исчезали позади него. С другой стороны Земли, им на смену, выходили новые и новые звезды.

Созерцая все это, путешественники нисколько не чувствовали вращения сателлита, так само, как люди на Земле не чувствуют ее вращения. Им казалось, что заоблачный остров стоит на месте, и только Земля, Солнце, звезды и Луна беспрестанно кружатся и вращаются. Искусственный сателлит в свою очередь стал для них центром Вселенной, как некогда, очень давно, верили их предки, которые считали, что Земля находится в самом центре мира.

Это было грандиозное зрелище, непревосходимого великолепия, которое, однажды виденное, остается незабываемым навсегда…

Наши путешественники отправились дальше.

Другой эскалатор поднял их на несколько десятков метров. На конце его перед ними автоматически распахнулась дверь. Они вошли в большое, круглое помещение, у самой поверхности сателлита, в которой была оборудована станция для связи с ракетой на пути ее следования. По стенам находилось множество электрических щитов с бесчисленными переключателями, кнопками и контрольными светящимися трубками.

Отсюда ученые Гепты будут поддерживать связь с членами экспедиции во время их путешествия, используя космические телевизоры и радиоаппараты, работающие на сантиметрических волнах. По середине зала находился экран телевизора необычайных размеров, окруженный десятками сложных аппаратов.

— Мы готовы выполнить возложенную на нас миссию, — с гордостью проговорил инженер Аруниан. — Аппараты проверены и отлично работают. Как раз вчера мы закончили установку телевизора дальней передачи. Можете спокойно продолжать ваш путь. Надеюсь, что мы ни на минуту не потеряем с вами связи. Радио, телевидение, специальные световые сигналы играют роль невидимых нитей, связующих «Дерзновенного» с сателлитом, а через него, и с Землей.

Матей Бутару был очень тронут заботой, которой все окружали их путешествие.

— Теперь нам остается только пополнить нагрузку наших ракет и продолжать путь, — ответил он.

— Товарищ Бутару, — прервал его председатель, академик Белов, входивший в эту минуту в комнату, — я оставил сюрприз напоследок. Все готово! Управляемые ракеты готовы в путь. Мы погрузили на них материалы и строительный инструмент, необходимый для постройки обсерватории на астероиде, а также химическую, физическую, биологическую и геологическую лаборатории, оранжерею, достаточное количество синтетических и обезвоженных пищевых продуктов, аппарат для изготовления питьевой воды и воздушный генератор. Резервуары с рабочим веществом и атомным горючим также наполнены.

Мы не забыли библиотеки проекционного аппарата, внушительного запаса фильмов, магнетофонных лент и микрорулонов для проекции. Не почему другому, а чтобы вы чувствовали себя, как дома.

— Спасибо, спасибо, товарищ Белов! Вот уж поистине поскольку неожиданный, постольку приятный сюрприз. Я уверен, что вы все предусмотрели, а главное — и что особенно ценно для нас — реализовали огромную экономию времени.

На лице академика появилась лукавая улыбка.

— Правду сказать, в этом случае мы руководились и… эгоистическими соображениями. Не подумайте, что нам не хотелось бы, чтобы вы погостили здесь у нас подольше, но мы горим от нетерпения узнать первые результаты вашей экспедиции. Я лично, — обратился Белов к начальнику станции связи, — буду довольно часто у вас с визитом, товарищ Аруниан… А теперь, друзья, пора бы и отдохнуть. Завтра утром «Дерзновенный» отправится в путь. Пожалуйте за мной. Я провожу вас в ваши комнаты.