"Владимир Леонидович Кашин. По ту сторону добра (Роман "Справедливость - мое ремесло" #5) " - читать интересную книгу автора

всему, она словно отупела и оглохла, смотрела на подполковника
бессмысленным взглядом.
Направляясь к ней, Дмитрий Иванович понимал, что женщина в трауре и
нужной беседы может не получиться. Но он искал ответа хотя бы на несколько
вопросов, без чего не мог вести дальше свой розыск.
Сейчас решил ничего не записывать, не доставать ручку и блокнот и
сочувственно ждал, пока хозяйка придет в себя и привыкнет к его
присутствию.
На коммунальной кухне загремели посудой, и вскоре к комнатным
запахам, к которым Коваль уже адаптировался, примешались запахи
подгоревшего мяса.
- У меня к вам, Таисия Григорьевна, несколько вопросов, - осторожно
начал Коваль, считая, что паузу выдержал вполне достаточную.
Таисия Григорьевна посмотрела на незваного гостя уже осмысленным
взглядом, который неожиданно приобрел какое-то заискивающее выражение,
очевидно, как подумалось Ковалю, усвоенное за годы неудач и на сцене, и в
жизни.
Взгляд этот обжег его. Дмитрий Иванович видел в своей жизни глаза
разные - счастливые и грустные, глаза обреченных и спасенных, - поэтому
понял, что беседа, которая была ему нужна, сейчас и впрямь не получится.
Собственно, формальный допрос он и не собирался проводить.
У него вдруг появилось странное ощущение: он видел сразу двух
одинаковых женщин - одну перед собой, вторую - сбоку, в зеркале, на двух
постелях, словно в двух комнатах. Видел и себя как бы в голографическом
изображении: свой профиль и то, как шевелятся у него губы, когда он
говорит. Это было новым: видеть себя со стороны во время работы.
Чтобы разрядить обстановку, осторожно повернулся в кресле и спросил с
шутливой интонацией:
- А оно подо мной не развалится?
В ответ Таисия Григорьевна разрыдалась.
- Это было его любимое кресло. Боже мой, как я теперь жить буду!
Подполковнику Ковалю было нетрудно представить себе жизнь этой
женщины и ту пропасть, перед которой ее поставила смерть Залищука,
аналитически расчленить в своем представлении на составные части черты ее
характера.
- Успокойтесь и перестаньте плакать! - сказал строго, решив, что
только так остановит слезы. - У нас серьезный разговор.
Таисия Григорьевна и вправду перестала всхлипывать. Пошарив под
подушкой, достала скомканный носовой платочек. В больших голубых глазах
блеснул прежний подобострастный огонек, который так не понравился Ковалю.
- Вы Таисия Григорьевна Притыка?
Она кивнула.
- Почему у вас с мужем были разные фамилии?
- Мы не расписывались... Жили на веру... Кто мог знать... - Она
готова была снова заплакать, но Коваль вовремя остановил ее.
- Расскажите о последнем вечере на даче. Кто у вас был?
Таисия Григорьевна, словно слепая, опять пошарила по одеялу и,
нащупав платочек, собралась с силами:
- Сестра приехала, Катя, с дочкой. Они в Англии живут... Еще земляк
наш, врач Андрей Гаврилович. Больше никого.