"Адольфо Биой Касарес. Большой серафим" - читать интересную книгу автора

- Если говорить серьезно, то касательно питья вы, наверное, в лучшем
положении: мадам всегда похвалялась хорошим погребом, а моих запасов
"Лакрима Кристи" хватит лишь дня на три-четыре.
- Наших - на четыре-пять, я уверен. Но разве это важно, отче?
- Жизнь человеческая всегда измерялась днями.
- Но счет их не был столь краток. Завтра, быть может, на нас нападут
те, кто не в состоянии смириться со смертью. Наверное, они будут правы.
Может быть, это еще и не конец света...
- Смерть для каждого из людей всегда была концом света. А на этот раз
для всех настала минута подготовить душу свою к вечности. Когда столь
внушающая доверие организация, как Обсерватория Ла-Платы,* выпускает
бюллетень, подобный разорвавшейся бомбе, особо сомневаться не приходится. Вы
слышали, как его передавали по радио?
______________
* Ла-Плата - город на побережье залива Ла-Плата, административный
центр провинции Буэнос-Айрес.

- Как грустно, что через несколько дней не будет ни обсерватории, ни
Ла-Платы, ни общественных организаций.
- Ты смеешься, потому что храбр. Душа не погибнет, а тогда и настанет
час высшего мужества.
- Шучу я как раз из трусости. Сказать ли вам одну вещь? Это не имеет
никакого значения, но довольно странно. То, что происходит в мире, постоянно
приводит мне на память забытые стишки - так прочно забытые, что будь я
способен к стихосложению, то подумал бы, что сочинил их сам. Вот и сейчас в
голове у меня звучит: "Друзья, конец уж недалек".
- Чудесно, чудесно. Придет час, и ты станешь настоящим поэтом.
- Думаете, я сам способен такое сочинить?
- А почему бы и нет?
- Так или иначе, я не хочу, чтобы меня застиг этот самый конец, пока я
не спросил у старика, чьи это вирши. А у меня такая скверная память...
- А я сомневаюсь, удастся ли нам с Томом поднять хоть какую-нибудь
дичь. Будут ли и сегодня, как всегда, взлетать куропатки?
- Может быть, завидев вас двоих, осмелятся. Хотя, по правде говоря, при
таком свете...
Они немного прошли вместе, а потом расстались. Альварес повернул к
гостинице: хотя он и не терял ее из виду, но все же боялся заблудиться -
игра света и сумерек в этот вечер преображала окрестности. Вдруг совсем
рядом послышалось ржание. Встревоженный, Альварес различил коня - голова
задрана, уши прижаты, глаза дико сверкают, из раскрытого рта исходит храп.
Конь приближался, он дрожал. "Никогда не следует убегать от собак", -
вспомнил Альварес и выругал себя: "О, горожанин, кто гнал тебя в эти поля?"
Конь настиг его и пошел рядом, словно ища утешения. Они прошли вместе
достаточно долго: Альварес успокоился и даже пожалел своего спутника - ведь
ему предстояло остаться на улице.
Еще не войдя в гостиницу, он услышал марш всех святых. В столовой было
людно. В окно он увидел: Хильда, намереваясь стряхнуть пыль с гирлянд,
босиком залезла на стол с метелкой из перьев. "Она еще совсем девчонка, -
сказал он себе. - Невероятно. - И тут же добавил: - И все же она первая,
кого я увидал". Мартин играл на рояле. Линч и сеньора де Бианки Вионнет,