"Петер Карваш. Юморески и другие пустячки" - читать интересную книгу автора

Он был дальновиден: Ему ли не знать свое стадо.
Ну, и что дальше? Смириться с этим, капитулировать?
Если да - тогда почему же это не случилось уже давно? Почему - не
говоря о великих правдах, ради которых люди умирают и восстают из мертвых, -
почему босоногие и простоволосые правды наших сереньких дней тоже живучи,
как кошки? Почему сосед Грончок в самом деле желает нам прожить день более
или менее сносно, невзирая на предстоящую встречу с зубным врачом и, может
быть, даже с Уголовным кодексом? Почему продавец с нимбом святого вполголоса
предупреждает нас, что эта серия фенов, мягко говоря, не слишком удачна?
Почему муж, вернувшись домой, с юмором заверяет жену, что она ошибается,
если думает, что производственное совещание затянулось до полтретьего утра,
нет, они в Юру закатились на молодое вино? Почему наш Миланко с покаянным
видом признается, что получил пару по истории? Откуда она берется, эта
мелкая правда, такая трудная, такая неудобная и в то же время живучая?
Не будем принимать во внимание тех, кто говорит правду из лености, по
недостатку фантазии или из-за плохой памяти. Им неохота напрягаться, они
просто не способны придумать практичную и небанальную неправду или панически
боятся, что в следующий раз перепутают детали и выдадут себя.
Оставим в стороне и тех, кто говорит правду из страха перед высшими
силами, - их правда имеет примерно такую же цену, как спасительная ложь,
добытая с помощью орудий пытки. Их правдивость - не их заслуга, не говоря
уже о том, что они преступно скучны.
И наконец, пренебрежем теми, кто правдив из корысти, из дальновидного
расчета и, можно сказать, из изощренности. В правде они видят место
наименьшего сопротивления, самое удачное капиталовложение, минимальный риск.
Они говорят правду, рассчитывая, что в конце концов она окупится с лихвой, -
и это отвратительно.
Но обнажим головы перед теми, кто говорит правду вопреки всему.
Туманным утром и в сумерках, в паршивую погоду, с ячменем на глазу, прыгая в
троллейбус на ходу, не сумев расплатиться вовремя за подбитые подметки. Без
задних мыслей, рефлекторно, естественно. Так же, как мы дышим без видимой
внешней причины или кровоточим, когда она есть.
Ведь, кроме правды формата "а все-таки она вертится" или "в поте лица
своего будешь зарабатывать хлеб свой насущный", есть и правды формата "эта
ваша книга мне не понравилась", "эту сотню я выбросила на пустяки" или
"вместо того, чтобы пойти на семинар, я провел время с Яной". Это пыль на
великом пути за правдой, но пыль космическая, солнечная. За нее ничего не
купишь, но зато и не продашься.
Это микроскопическое доказательство того самого, благословенного
центростремительного влечения к правде, на котором основываются не только
сносные браки, но и вечно опровергающая себя наука. Это неутомимое
подтачивание обманов, среди которых мы живем, - наверное, самый младший брат
глубинного познавания, у которого, правда, нет конца, но зато есть
направление.
Вероятно, чистая правда - одно из солнц в небе, удаленных на сто
пятьдесят миллионов световых лет, таких, как конечное познание, или вечное
блаженство. Практически его нет и не может быть в наших жизнях, но заранее,
программно отказаться от него значило бы утратить смысл бытия. Человек не
может расплатиться за кило груш солнцем или хотя бы золотым слитком, и, если
бы он познал все окончательно, он бы, наверное, тут же бросился в Дунай.