"Сергей Карпущенко. Беглецы " - читать интересную книгу автора

его халату. И мужики, словно не желая видеть долгих его мучений, ринулись на
капитана и скрыли за серым месивом кафтанов тщедушное тело его. Высокий
жалкий крик раздался и тут же смолк. Через минуту отпрянули друг от друга
серые кафтаны, а на дощатом полу остался лежать худой старик с ногами,
согнутыми будто для прыжка через какое-то немалое препятствие, и бровями,
вздернутыми вверх негодующе и удивленно.
- Ладно, чего смотреть, - сказал кто-то из мужиков, отворачиваясь. -
Что обещались сотворить, то и сотворили. На Страшном Суде ответ дадим.
- Веди нас дальше, Бейноск. Мы таперича уж совсем готовы...
Беньевский, все еще не пришедший в себя после борьбы с Ниловым, сказал
сипловато:
- Слушай меня, ребята. Теперь канцелярию большерецкую занять нужно. Все
бумаги деловые арестуем и казну. Гауптвахту тож занять и всех отсидчиков
выпустить, чтоб они сторонниками нашими тут же стали. Без нужды людей не
стрелять, но в нас палящих казнить смертью немилосердно, чтоб другим повадно
не было. Жалость в сем деле токмо пагубой для нас обернуться может!
Мужики шумно вывалили из спальни на лестницу и загромыхали, спускаясь
вниз. Только огромный медвежеватый Фрол задержался в спальне, сдернул со
стола камчатую скатерть с кистями и накрыл ею тело капитана.
Большерецкая канцелярия - огромная изба - стояла стена к стене с домом
Нилова. Мятежники ожидали сопротивления караульных, но никакого отпора со
стороны стоящих на часах не встретили, лишь отпихнули стражей и в избу
ворвались. Там уже сидели три канцеляриста, заспанных и плохо понимавших,
что происходит, по причине крепкой вчерашней попойки. Один даже спал,
положив на руки голову, обсыпанную лоскутками бумажными - товарищи шалили.
Кто-то из бунтовщиков для острастки в потолок пальнул - канцеляристы
забились в угол. Взломали дверь каморы, где казна хранилась. Два казака, что
сидели в карауле у денежного ящика, хотели было действовать согласно
наставленья и присяги, но ретивым надавали колотух, отобрали ружья, сабли и,
побитых, вытолкали вон. Беньевский казне обрадовался, поставил рядом с
ящиком двух мужиков и сам при нем остался, сказав, что обязан учинить казне
счет верный и реестр подробный всем бумагам канцелярским. Отрядил людей для
штурма гауптвахты, стоявшей неподалеку. Скоро прохлопали пять-шесть
выстрелов, и через пять минут прибежал к Беньевскому, за столом сидевшему и
занимавшемуся счетом денег, серебряных и бумажных, запыхавшийся артельщик и
весть принес, что гауптвахту забрали с ходу, только подстрелить одного
казачка пришлось, который на имя великого князя матерную охулку положил и
пальнул из фузеи. Предводитель был доволен и за доброе известие мужику
вручил ассигнациями полста рублей.
- Мчись назад к своим, - приказал Беньевский, - пускай немедля к
цейхгаузу идут на выручку Винблана.
В то время как партия предводителя расправлялась с капитаном и занимала
канцелярию, команда Августа Винблана подошла к цейхгаузу. С пистолетом в
одной руке и с длинным кортиком в другой, с нечесаными волосами и искаженным
ненавистью лицом, швед был по-настоящему страшен. Его соратники были
предводителю под стать, но караульные, что стояли у цейхгауза, в
приближающуюся ватагу все-таки отважились стрельнуть, однако тут же,
побросав оружие, драпанули со всех ног. Добротные замки с дверей казенных
быстро на землю слетели, мужики ввалились во внутренность большой, отлично
выстроенной избы, подзапаслись кто порохом, кто оружием. Орали, радуясь