"Сергей Карпущенко. Беглецы " - читать интересную книгу автора

Камчатский воевода без мундира, в коротком халате, из-под которого
торчали белые портки с завязками, силился открыть окно, дергая за ручку
рамы, надежно, со старанием законопаченной чем-то на зиму. Сморщенное,
испитое его лицо перекошено было страхом, а редкие седые волосы, не
связанные в косицу, падали на плечи. Но едва мятежники ворвались в спальню,
капитан, словно стыдясь того, что его застали за непристойным его званию
делом, бросил раму, сцепил руки за спиной и, наклонив голову к плечу,
спросил у гостей незваных:
- Что вам угодно, господа?
Беньевский же вместо ответа достал свой лист, расправил его и очень
важно, словно держал в руках указ самой императрицы, принялся читать. Нилов
слушал и не прерывал. Когда же чтение окончилось, капитан заговорил
решительно и смело:
- Отлично, сударь! А теперь извольте показать мне указ самого великого
князя Павла или какой-либо другой ответственной персоны о назначении вас
начальником камчатским, а сей лист, вымышленный незнамо кем, в нужник
отнесите - там ему подобающее применение сыщется!
Кое-кто из мужиков угрожающе заворчал, и Беньевский ответил решительно
и гордо:
- Оным указом, сударь, волеизъявление камчатских граждан является, кои
все твои бесчинства и самоуправства именем законного наследника прекратить
желают. Ежели сего объяснения тебе недостаточно, то не затруднимся
прибегнуть к иному способу увещеваний.
И Беньевский распахнул куклянку, показывая старику свое оружие. Вид
пистолетов и кинжала произвел на капитана действие стремительное и сильное.
Нилов побледнел смертельно и протянул к Беньевскому трясущуюся руку:
- Мориц-Август, - с мягкой отеческой укоризной заговорил он, - видит
Бог, неправый ты путь избрал. Ай-ай, не совестно ль тебе? Чай ко мне пить
ходил, едва ль не за своего, родного почитался, еще и меня в
несправедливости ябед уверял, божился даже, а таперя... Что ж ты имя свое
дворянское, благородное пакостишь? Со сволочью всякой якшаться стал! Оставь
затею преступную, не поздно еще!
Но мужики, оскорбленные словами капитана, взроптали громко, закричали:
- Зачем слушаешь его, Бейноск?!
- Давай вязать пса смердящего! Знаем, умеет елеем ухи поливать!
Беньевский кивнул, словно соглашаясь с мнением товарищей:
- Увещевания твои, Нилов, напрасны есть. Именем цесаревича берем мы
тебя, капитан, под арест!
Все думали, что Нилов будет умолять, просить, но на лице его снова
явилась перемена. Хохлатые брови его сдвинулись гневно, и капитан - на что
надеялся старик! - вдруг вцепился костистыми руками в горло Беньевскому, так
что тот и глазом не успел моргнуть.
- Будешь знать, вор, как самочинно власть менять! - завопил Нилов,
стискивая горло предводителя, который беспомощно разевал рот и хрипел,
силясь оторвать от себя руки капитана, вцепившегося клещом и, видно, на
полном серьезе собравшегося задушить самозванца. Но привести к желаемому
результату свое намерение Нилову не дали - Панов, невысокий, со злой хориной
мордой, с размаху саданул рукоятью пистолетной старика по темени, и тот вмиг
руки отпустил, и даже поцапал ими воздух, и повернулся даже, будто узнать
желая, кто ж его ударил. Но кровь, густая, черная, уже текла по старенькому