"Сергей Карпущенко. Беглецы " - читать интересную книгу автора

Беньевский, ободряя, потрепал рукой его плечо:
- Покоен будь, уладится.
- Уладится? - зло стряхнул его руку Иван. - Во всем ты, асмодей,
виноват! Ты его ектиньи навыворот петь принуждал! Таперя отца за
преступление оное сана лишат, на каторгу отправят! - и Ваня еще громче
зарыдал.
Беньевский, казалось, будто что-то быстро обдумывал - нахохлился весь и
сильно сморщился, перекосил на сторону все лицо свое и стал почти уродцем,
злым и старым. Спросил:
- А долго до Нижнекамчатска вашего собакам бежать?
Иван сказал сквозь слезы:
- На сытых, добрых собаках около двух недель сей путь потребует.
- А человек надежный, смелый у тебя в товарищах имеется?
Иван задумался, потом уверенно сказал:
- Ну, есть такой. Канцелярист разжалованный, Ивашка Рюмин.
- А каюр он добрый?
- Отменный каюр. Камчадалу али ненцу не уступит.
- За что ж разжалован?
- Акциденции, сиречь взятки, брать любил.
- Ценное знакомство! - усмехнулся Беньевский. - Ну да нам на
канцеляристе твоем не жениться. Нам человек до денег охочий и надобен, -
Беньевский полез под кровать, вытащил оттуда сундучок, загораживая его
собой, полез вовнутрь. Поднялся уже с мешочком в руках. - Здесь, Иван, почти
все мое состояние теперешнее - пятьдесят рублей. За деньги сии не токмо
собак с нартами, но и самого каюра приобресть можно. Уговори того
канцеляриста в Нижнекамчатск сегодня же лететь. Назад он с отцом твоим
вернуться должен. Уговори его, купи! Нам отец твой, знаешь, как надобен?!
Похерятся без него все наши планы. Без поддержки церкви православной дело
цесаревича зачинать боюсь, а не зачнем весной - никогда уж не зачнем.
Слышал, ябеда за ябедой на нас от холопьев Катерининых идет!
Юноша сопел. Уже стыдясь слабости своей, убирал с лица остатки слез. С
хмурой улыбкой сказал:
- Ладно, давайте деньги ваши. Уломаю Ваньку, поедет в Нижнекамчатск.
Беньевский руку с мешочком в сторону отвел:
- Нарочному лично вручить хочу, с напутствием. Заодно и письмо к
Алексию. Ступай...
Иван ушел. Хрущов, как обычно валявшийся с ногами на кровати, повернул
к Беньевскому голову:
- А может, ну к сатане попика сего? Что проку с пьяницы да вахлака?
Токмо деньги потеряешь и время. Через месяц нам уж выступать надобно. Чего
ждать? Пока вознесут его на дыбу да всю подноготную выведают?
- До пытки, уверен, не дойдет - не за что пытать. Мужик Алексий
языкастый, ловкий, отбрешется. Скажет, что спьяну слова в ектенье переврал.
Уверен, выпустят его, да токмо когда? А поп нам нужен! Без его слова, боюсь,
трудно будет острожан на бунт поднять. Всех, а не одних артельщиков.
Хрущов презрительно улыбнулся:
- Эх-ма! Угораздило ж с подлым людом за стол один усесться! Гляди, еще
лобызаться с тобой захотят!
- А ведь сей подлый народ нас с тобой от неволи ослобонит. Ради цели
сей и оподлиться маленько можно. Ничего, опосля отмоемся!