"Сергей Карпущенко. Беглецы " - читать интересную книгу автора

- Мужики, ежели дело цесаревича несчастным будет и произведем мы
понапрасну бунт, я сам отсель бежать хочу - больше некуда, везде земля
царицына. Тому же, что господин Беньевский вам толковал, верьте. Не покинет
он вас, покуда не приведет состояние ваше к полному благоустройству и даже
процветанию. Тому я порукой стану. Верьте, и да поможет нам Господь Бог.
- Аминь, - сказали сразу несколько артельщиков, но с лавки вдруг
вскочил самый старый из артельщиков, седой уже Евтихей, рванул на себе
рубаху, истошно завопил:
- Християне-е-е!! Да что же вы немцу-ироду доверились? Али не слыхали,
как он, едва в острог-то приехал, веру свою, словно грязное исподнее, легко
да просто, на нашу поменял? Нешто такому человеку тяжело вас будет обмануть?
Измытарит вас да бросит, зверям на съяденье! Станете, яко дети Израиля в
фараоновом плену, мученье принимать, в узилищах смрадных пресмыкаться да
акриды есть! Да токмо не будет средь вас Моисея, чтоб вывести из плена, ибо
отступится от вас Господь! А Ваньку пошто слушаете, который мерзопакостное
его ученье кажнодневно перенимает и сердцем уж развратился! Не идите же вы в
пасть к Сатане со смирением - погибнете! - и Евтихей, похожий на
бесноватого, вытягивая худую шею, запел: - Пресвята-а-я Владичице-е
Бо-городице-е-е, све-е-те помраченныя моейя-а души-и, надежда, прибежище-е,
благодарю тя...
Два или три мужика поддержали Евтахея, другие только перекрестились, но
Игнат, не боясь святотатства, резко прервал поющих:
- А ну-кась, хватит, ребята, юродствовать! Дело нужно делать! Так
плывем мы али не плывем, ежели не получится у нас с царевичем?
Теперь уже никто не таился, и артельщики закричали, спеша опередить
один другого, боясь, что кто-нибудь воспротивится:
- Плывем! Плывем!
- Токмо вначале цесаревичу поможем!
- Подсобим! А то куда ж ему без нас? Надсадится!
- Веди нас, Бейноска, веди!
Беньевский стоял с восторженным, сияющим лицом и глядел на вопящих
перед ним артельщиков, ставших послушными его помощникам. Но Игнат поднял
руку, и все замолкли разом:
- Но, как изволил слышать, хотим мы поначалу в земле российской порядок
навести, а уж опосля побег устроим, но токмо в крайнем случае. Так, ребята?
- Так! Так!
Беньевский закивал:
- А разве может быть иначе? Ради особы Павла Петровича и ввергаем себя
в опасное деяние, его токмо ради! Итак, чует мое сердце, выступаем скоро.
Только б знак из Петербурга получить, а там уж разгуляемся!
- Ох уж и погуляем, братцы! - заорали мужики.
- Нилова песок жрать заставим!
- Холодилова вниз головой повесим, а то и за ребро али еще за что!
- Повесим! Повесим!
Мужики бесновались, предчувствуя раздолье бунта, где давно лелеемая
жажда мщенья, разгула, пьяной воли, которой толком никто не пробовал, могла
быть щедро утолена. Только старый Евтихей не кричал, а, сидя в углу избы,
что-то шептал и раскачивался из стороны в сторону, печально улыбаясь
беззубым ртом.
Артельщики провожали Беньевского и Ивана до сеней, подсобили одеться,