"Сергей Карпущенко. Беглецы " - читать интересную книгу автора

- Сие еще философами древними замечено, - подбадривал юношу
Беньевский, - что страсть к женщине налагает на руки и ноги мужа неимоверно
тяжкие цепи. Но зачем страшишься их, Иван? Путы Гименея и тяжелы и легки
одновременно. А Мавра именно и есть та особа, ради которой любой мужчина
оденет цепи добровольно.
- Возможно, вы правы, да токмо нрав Мавры столь своеобычным мне все
больше представляется, что призадумаешься. Вот за шкурой послала, а нужна ей
та шкура, как волку репа. А вас со мною отрядила на кой ляд?
- Я думаю, печалясь о целости твоей, в помощники...
- Хорош помощник! - фыркнул Ваня. - Голыми руками, что ль, валить
медведя станете? Хоть бы топорик захватил, а то баловство ребячье
получается. Вы, господин Беньевский, всей меры опасности не ведаете, посему
и вышли налегке. Эка глупость!
Беньевский отозвался виновато:
- Воевода ссыльным оружными ходить не дозволяет. Зачем же накликать его
неблаговоление? К тому же я на твою сноровку полагаюсь. Чай, убивал уже
медведей?
- Двух положил уже, - не без гордости откликнулся Иван, - но
рогатиной - ни одного. Первого из фузеи застрелил, другого убил смешным
манером...
- Как же?
- Да по-камчадальски. Бревен к ручью натаскал, где водопой себе медведь
устроил, да так одно на другое уложил, что от медвежьего касанья они на него
и покатились и завалили насмерть.
- Ловкий способ!
- А с бревнами вообще немало проделок охотничьих чинить можно. Бывает,
подвесят на суку бревно потяжелей над тропой, где медведь гуляет. Зверь
пойдет и лапой его качнет непременно - чего-де висит! А как приметит, что в
движение пришло, - паки бревно качать начинает, пуще и пуще, покуда его о
древесный столб не ударит и до смерти не зашибет.
- Смотри-ка! - искренне удивился Беньевский, а Иван, видя впечатление,
продолжал:
- Есть и позабавней способ. Вначале отыщут берлогу и устье ее бревнами
заложат. Медведю же дышать надобно, вот он те бревна и начнет убирать, но из
берлоги не вылезает и затаскивает их к себе, вовнутрь. Охотники снова устье
заложат - медведь опять уберет, и так таскает к себе бревна, пока ему и
повернуться неможно будет. Тогда охотники берлогу сверху разроют и медведя,
беспомощного вовсе, рогатинами колют.
- Да, сметлив простой мужик! Барин бы не догадался! - с восторгом
заметил Беньевский.
- А ему жить надо, мужику, вот он и смекает. Ладно, вот и роща. Я там
третьего дни берлогу высмотрел. Пудов на пятнадцать медведь тот, мыслю.
Уже зашли они в рощу. Иван остановился, осмотрел рогатину. Ратовище -
прямой осиновый стволик аршина два с половиной в длину - оглядел
внимательно, кончик пера широкого попробовал пальцем, за палочку-поперечину
подергал, что на сыромятном ремешке болталась. Потом, еле сдерживая
ярившихся собак, в глубь рощи двинул.
Снега здесь было побольше, так что полы куклянки Беньевскому задирать
пришлось. Добраться до полянки уж нетрудно было - снег ближе к ней притоптан
кем-то. Юноша лишь бровями одними показал Беньевскому на холмик, что белел