"Сергей Карпущенко. Беглецы " - читать интересную книгу автора

отменнейшим учтивцем, который на ходу целует вас и шепчет кумплименты,
бредете по аллее туда, где плещет...
- Ну хватит! - топнула ногою Мавра, и бубенцы медово прозвенели. - Уж
больно ты песню сладкую завел, что патока, - того и гляди подавишься!
- Я вам истинную правду говорил! - с испугом сильным отпрянул от нее
Беньевский.
- Знаю, что не соврал! Да токмо что мне от сего, легче, что ль? Бархат,
жемчуг! А у нас тут свои прекрасы имеются! Вона они где! - И Мавра подалась
на него своею полной грудью.
- Я вижу, Мавра, вижу! - взволнованно зашептал Беньевский. - Слов нет -
сих прелестей еще не видывала Европа. Но признайтесь, что красоты ваши
натуральные куда ярче засверкают в обрамлении алмазов и сапфиров. О, Мавра!
Ежели б вы знали, как пленилась бы вами Европа, завладей она таким
бриллиантом. Красота всех тамошних метрисс затмится вашим обаянием.
Кавалеры, соревнуясь между собой за честь поднять упавший ваш платок, на
шпагах смертным боем сражаться станут! О, Мавра! Доставьте Европе сей гранд
плезир, и все пииты тамошние восславят вас в мадригалах и одах!
Мавра рыла снежок носком торбаса расписного и молчала. Сказала, чуть
пьяно улыбаясь:
- А третьего дни из-за меня два парня подрались - Мокей и Епишка. Мокей
Епифану три зуба начисто кулачищем выбрал, зато сам с носом сломанным убег.
Такие вот у нас водятся кавалеры, - и неожиданно спросила: - Ну а как ты
мыслишь меня в Европу свою доставить? Сам же как муха в смоле - ни туды, ни
суды.
- Средства для оного имею верные, вы только свое согласье дайте. Да
жениха своего, Ивана, с собою ехать уговорите.
- Ивана?
- Его, его. Он вам в чужой земле по первому времени хорошей защитой
явится, а далее - как фортуна повелит. Свадьбу, толкуют, вы на масленой
сыграть хотели?
- Верно толкуют.
- Вот и счастья вам, - поклонился Беньевский.
- Да только я уж ему сказала, что не будет свадьбы, покуда он шкуру мне
медвежью не принесет да к ногам не бросит.
- Принесет, не сумлевайтесь, принесет!
- А как принесет, так и к свадьбе готовиться станем, - и она взглянула
на Беньевского по-бабьи всевидяще. - С Ваняткой пойдешь медведя бить,
свидетелем. Завалит зверя - про неметчину ему напою, с собой его увезу,
понеже уж очень ты меня разговором растревожил. Франчужской бабой быть
хочу! - и пошла по узкой улочке острога, звеня медово бубенцами.

13. ЗАВАЛИЛ!

Иван и Беньевский из Большерецкой крепостицы вышли раненько, по
неглубокому снегу двинули в сторону пихтовой рощицы, черневшей на расстоянии
версты неполной от острожского бревенчатого тына. Был на Иване треух собачий
и короткая шубейка нараспашку, на плече он нес рогатину, другой рукой
удерживал на ремнях трех лохматых, немалого размера лаек, голодных и злых.
Беньевский же путался ногами в полах длинной куклянки, поглядывая на Ивана,
замечал, как волновался тот.