"Сергей Карпущенко. Беглецы " - читать интересную книгу автора

ответь - сосед твой, Хрущов, приличным ли тебе лицом представился? Не
заметил ли чего особенного?
Беньевский улыбнулся озорно:
- Я, ваша милость, Лафатеровой физиогномике хоть и доверяю, но не много
в оной искушен. Так что простите. В общем, человек вполне изрядный.
Нилов мутными глазами посмотрел на ссыльного, подозрительно и немного
робко.
- Изрядный! А у меня есть подозренье, что собирается он с приятелем
своим, Семеном Гурьевым, устроить мне шабаш, каверзу, не пойму какую. И тебя
я, Мориц-Август, очень просить хочу...
- О чем же?
- Сердце у меня болит, - с неожиданной мольбой в голосе заговорил
Нилов, - чую, грядет мой час последний, позорный, страшный. Заговор какой-то
чую, а спознать о нем доподлинно все не могу. Вот и прошу тебя... присмотри
за ним, за Хрущовым. Ежели заметишь что, сразу ко мне беги. Государыне о
твоем усердии отпишу, не забуду, а уж императрица памятлива, тоже не
забудет. Ну, обещаешь?
- Обещаю, - чуть-чуть помедлив, сказал Беньевский твердо.
- Вот и отменно, вот и отменно! - возликовал немало охмелевший капитан
и приятельски схватил Беньевского за руку: - Ты, Мориц-Август, мне еще
скажи - можешь ли сына моего, недоросля-дурачка, арифметике и языкам
обучить?
Ссыльный кивнул:
- Да, мне приходилось бывать наставником у детей в некоторых знатных
домах Европы.
- Ну-ка, Пахомыч! - пьяно крикнул капитан кому-то. - Кольку моего
скорей сюда востребуй. Неча ему по двору шляться!
Скоро привели Кольку, дурковатого с виду парня, губастого, с ленивыми,
лживыми глазами. Представили ему Беньевского, на которого он выпучил свои
жалкие глаза рожденного спьяну, забитого подростка и неведомо отчего
заплакал.
- Ну тебя, дурак! - толкнул его Нилов. - Пошел прочь! - И сам, уронив
голову на руки, тонко заплакал, не вытирая текущих слез. Но потихоньку
рыдания его сменились сопением, а потом и громким храпом.
Беньевский, понимая, что обед завершен, поднялся, взял с лавки, на
которой сидел, свою шляпу и пошел к выходу. Он был доволен произведенным на
воеводу впечатлением и тем, что узнал от него.

4. В АМБАРЕ И РЯДОМ

Растут на Камчатке травы высокие и сочные до хруста, поэтому и сено из
этих трав, если высушить хорошенько, получается пышное и мелкое, да такое
душистое, что если с полчаса полежать на этом сене, то от духа его с
непривычки голова трещать будет.
В амбаре отца Алексия, священника большерецкой церкви, что построена и
освящена была во имя Николая Чудотворца, того мягкого пахучего сена,
приготовленного для зимнего корма единственной козы попа, навалено до самой
крыши. В тот час, когда служил отец Алексий вечерю в церкви, сын его, Иван,
двадцатилетний вьюнош, три года уж как пристроенный к острожской казацкой
службе, лежал на том сене с девкой Маврой, дочерью канцелярского писаря,