"Дрю Карпишин. Вознесение" - читать интересную книгу автора

минимум на десять лет моложе. Будучи среднего роста и телосложения, она до
сих пор сохраняла хорошую форму, и двигалась с грацией и изяществом. Ее кожа
по-прежнему оставалась мягкой и гладкой за исключением пары тонких морщинок,
которые появлялись около глаз, когда она улыбалась. И ее волосы, доходящие
до плеч, все еще были светлыми с более темными прядями песочного цвета - в
ближайшие тридцать лет ей не придется волноваться о седине.
Ее отец, напротив, выглядел стариком. Его ум и язык оставались такими
же острыми, как и в былые годы, а вот его тело иссохло и увяло. Кожа стала
жесткой и твердой, а лицо, с ввалившимися щеками и глубоко запавшими глазами
было сплошь покрыто морщинами. Долгие годы пребывания в роли живого идола
наложили на него свой отпечаток. Редеющие волосы Гриссома были почти белыми,
но передвигался он медленно и с достоинством, хотя и немного сутулился.
Когда она думала о нем, то ей редко удавалось представить его в образе
великого героя, таким, каким его рисовали средства массовой информации и
учебники истории. Кали могла лишь догадываться, что из всего этого Гриссом
создал умышленно, чтобы держать других на расстоянии. Ее отец повернулся
спиной к своей известности, не пожелал, чтобы его использовали в качестве
символа Земли или Альянса. Он отказался присутствовать на церемонии открытия
Академии своего имени, и в течение последних семи лет десятки раз отклонял
приглашения дирекции посетить Академию, несмотря на то, что она находилась
на орбите той планеты, на которой он жил.
Может, это и к лучшему, думала про себя Кали. Пусть он остается в
памяти общественности таким, каким его привыкли видеть - этот образ лучше
подходил символу благородства и отваги, чем образ ненавидящего окружающих
старого ублюдка, каким он стал теперь. К тому же здесь, в Академии, была
масса вещей, которые занимали ее мысли и без раздумий об отце.
Она выбросила мысли о Гриссоме из головы, как только подошла к цели
своего путешествия. Она легко постучала в закрытую дверь.
- Войдите, - нехотя произнес детский голос из-за двери, и через секунду
дверь с тихим свистом отъехала в сторону.
Ник лежал на спине на кровати, хмуро глядя в потолок. В свои 12 лет, он
немного не дотягивал ростом до остальных детей. Кроме этого, было в нем еще
что-то, тончайшая аура надменности и бессердечности - это делало его в
большей степени хулиганом, нежели жертвой.
Кали вошла внутрь и закрыла за собой дверь. Ник упорно не желал
смотреть в ее сторону и замечать ее присутствие. Она заметила, что его
школьный компьютер выключен, сложен и задвинут подальше на маленьком столе в
углу комнаты. Кали поняла, что парень дуется.
- В чем дело, Ник? - спросила она, подходя и садясь на край кровати.
- Хендел посадил меня под замок на три недели! - выкрикнул он, резко
садясь на кровати. На его лице отразились ярость и крайнее негодование. - Он
даже не позволяет мне играть по сети!
К студентам в Академии Гриссома относились хорошо, но если они начинали
плохо себя вести, то их могли лишить некоторых развлечений, таких как игры
через Экстранет, просмотр популярных телепрограмм и прослушивание музыки.
Что до Ника, то он очень хорошо успел познакомиться с такого рода
наказаниями.
- Три недели - это же целая вечность! - негодовал он. - Это просто
несправедливо!
- Три недели - это немало, - согласилась Кали, пытаясь сдержать