"Дрю Карпишин. Вознесение" - читать интересную книгу автора

пузырьке не было этикетки - никаких намеков на то, что это может быть за
вещество или для чего оно предназначено; ничто не указывало на происхождение
содержимого.
Выполнив свою работу, Пэл поднялся с дивана и собрался уходить.
- Ты доложишь о красном песке? - сказал Грейсон ему вдогонку, как
только тот подошел к двери.
- Меня это не касается, - ответил Пэл, обернувшись. - Можешь
накачиваться хоть каждую ночь, мне плевать. Я улетаю на встречу со своим
связным на Омеге. Завтра в это время я буду уже по задницу в инопланетянах.
- Это часть моего прикрытия, - оправдываясь, добавил Грейсон. -
Подходит моему характеру.
Пэл резко надавил рукой на дверь и с шумом распахнул ее.
- Как скажешь, парень. Это твои дела.
Он вышел в коридор, затем повернулся, чтобы произнести прощальное
напутствие.
- Не раскисай, Убийца. Я ненавижу убирать чужое дерьмо.
Дверь с шумом захлопнулась за ним одновременно с его последними
словами, не дав Грейсону шанса ответить.
- Сукин сын все время оставляет за собой последнее слово, - пробормотал
Грейсон.
Со стоном он оторвался от стула и поставил пузырек на маленький столик
рядом с пакетиком красного песка, а затем с неохотой побрел обратно в
спальню. Слава всевышнему, остаток ночи ему снилась только его дочь.

Глава 2

Кали Сандерс быстрыми уверенными шагами шла по Академии имени Джона
Гриссома. Академия представляла собой космическую станцию, построенную на
орбите человеческой колонии Элизиум. Она была названа в честь контр-адмирала
Джона Гриссома, первого землянина, который прошел через ретранслятор массы;
человека, который являлся одним из наиболее уважаемых и почитаемых при жизни
героев.
Кроме всего прочего, Гриссом был отцом Кали.
Ее практичные туфли на низком каблуке мягко стучали по коридорам
спального отсека, а ее лабораторный халат тихо шелестел при каждом шаге.
Ужин закончился около часа назад, и учащиеся находились в это время в своих
комнатах, готовясь к завтрашним занятиям. Большинство дверей было закрыто,
но некоторые дети предпочитали оставлять их открытыми, и теперь, когда она
проходила мимо, они, услышав звуки ее шагов, выглядывали из-за своих
электронных книг и компьютерных экранов. Некоторые улыбались или кивали ей;
пара учеников помоложе даже приветственно помахали ей. Каждому она отвечала
соответствующим образом.
Лишь немногие знали, что Джон Гриссом на самом деле ее отец, и что их
отношения, если их можно назвать таковыми, никоим образом не связаны с ее
положением в Академии. Она нечасто виделась с отцом - с их последнего
разговора прошло уже больше года. Тот разговор, как и все остальные,
закончился ссорой. Ее отец был из тех людей, которых трудно любить.
Гриссому было уже под семьдесят, и в отличие от многих людей,
пользующихся благами современной медицины, его внешность полностью
соответствовала его возрасту. Кали было едва за сорок, но она выглядела как