"Георгий Карпенко. Под парусом в Антарктиду " - читать интересную книгу автора

Пишу текст радиограммы Юре и Тиме, чтобы связались с Димой Рысиным в
Питере, который делал гидравлику на "Урании-2", пусть подумает над причиной
и шлет ответ. А запчасти, если они нужны, может привести в Бразилию Артур
Чубаркин.
Странно, но страха нет. Идем в шторме с полудействующей рулеж-кой, с
невыясненной до конца причиной прихода забортной воды, но я почти спокоен.
Через люк в каюте я вижу, как топ бизани беспрерывно чертит по звездному
небу, делая моментальные броски из стороны в сторону, метров по пятнадцать.
Ситуацию, подобной этой, всегда сопровождала тоска. Я не знаю причин своего
спокойствия, но сейчас это очень кстати. Мне также нравится, как держат себя
ребята. Я это частично отношу на свой счет, полагая, что веду себя
правильно. И это тоже меня поддерживает. Кажется, я нашел в себе того, каким
хотел быть, нащупал. И теперь это приобретение за просто так не отдам!
Выхожу на палубу в Димину вахту и чувствую изменения в природе.
- Скисает?
Дима, продолжая крутить баранку и даже не приподняв взгляд над
компасом, почти шепчет:
- Тихо, спугнешь...
Это действительно было получасовым затишьем. Потом шторм возобновился с
новой силой и погнал нас вперед, и выдохся только перед самыми Канарами.
13 октября прямо по курсу появился гористый остров. К этому моменту
ветер, дувший более трех суток, начал слабеть, и мы наслаждались радужной
перспективой. Вообще, окончание шторма, тем более затяжного и тяжелого,
воспринимается как заслуженное тобою разрешение на продолжение жизни. Как
только ты ощутил, что ветер скисает, тебя, уставшего и измотанного, посещают
радостные эмоции, в твое истерзанное штормом и гиподинамией тело вместе с
радостью возвращаются силы, вытесняя страхи, которые главенствовали только
что, и тебе самому становятся странными настроения, доминировавшие совсем
недавно, когда еще крепко дуло. Где-то в момент смены таких настроений мы и
увидели на горизонте остров Гран Канария. Эмоциональный подъем сопровождал
нашу уборку в лодке: каждый "чистил" свою каюту и кусок общественной
территории - кают-компании, рубки, палубы. Волна гуляла все еще приличная,
так что рыболовецкий баркас, идущий в море нам навстречу, временами уходил
из виду со всеми своими надстройками. За два часа мы поэтапно отдали рифы
грота и бизани; подняли большой стаксель.
Первый этап, в котором мы "схватили шторма", подходил к концу.
Подсознательно я чувствовал - есть попадание! Собралась команда, с большой
вероятностью отвечающая этой экспедиции. Действительно, все было не так
плохо, как могло показаться в Москве. Но еще тогда я был уверен в своих
спутниках, так как видел в них те же пружинки, которые подпирали меня
самого. А что до их опыта, то он был ценен тем, что эти люди прошли через
многие экстремальные моменты, и в сочетании с глубокой мотивацией каждого из
них и с той настойчивостью, с которой они шли к этому, я был уверен за них
еще в России.
Дима, Лена и Боцман прошли на кочах на Аляску. Валера чуть не погиб в
своем первом яхтенном походе по Охотскому морю и, вместо того чтобы сделать
"правильный вывод", он пробился в экспедицию на "Ура-нию-2". Сергей Инсаров
и Миша Рыбочкин сделали по полтысячи парашютных прыжков и по десятку
экстремальных - на Северный полюс. Объехали полмира, прыгая с парашютом на
вершины гор. Иван Иванович, обкатанный на этапе из Питера до Лиссабона, вел