"Евгений Петрович Карнович. Придворное кружево (Царевна Софья Алексеевна, Придворное кружево: романы) " - читать интересную книгу автора

царевич Иван, с трудом всматриваясь больными и подслеповатыми глазами в
Милославского.
На вопрос царевича не обратили внимания ни боярин, ни царевна,
которая поспешила выйти из братской опочивальни.
- Максимка Сунбулов нам изменил, - говорил на ходу Милославский
Софье, - но дело наше вконец еще не пропало. Будь только мужественна,
царевна, и не уступай Нарышкиным, они лишь временно осилили нас!
- На праотеческий всероссийский престол избран великий государь царь
Петр Алексеевич, - объявил патриарх появившейся на Красном крыльце
царевне.
Гневный огонь вспыхнул в ее глазах.
- Избрание неправо! - крикнула она, обведя грозным взглядом
патриарха, царицу и бояр, и быстро повернулась, чтобы уйти в палаты.
- Не начинай смуты, умоляю тебя именем Божиим! - тихо проговорил
патриарх вслед уходившей Софье, которая сделала вид, что не слышит мольбы
патриарха.
Выдержала себя перед людьми Софья, а Иван Михайлович, после долгих
убеждений, уговорил даже ее пойти поздравить царя Петра Алексеевича с
воцарением, чтобы не подать повода к дальнейшим подозрениям. Но когда она
после этого удалилась в свой терем и там осталась одна, то залилась
слезами, осыпая проклятиями и мачеху и Нарышкиных.
В это время власть избранного государя утвердилась, на верность ему
приводили к присяге бояр, окольничих, стольников, дворян, стряпчих и всех
служилых людей. Все беспрекословно присягали Петру. В одном только приказе
стрельцы отказывались целовать крест царю Петру Алексеевичу, но посланные
к ним из дворца окольничий, думный дворянин и дьяк уговорили и их
присягнуть Петру.
В тот же день началось возвышение Нарышкиных. Великий государь
постановил в спальники Ивана, Афанасия, Льва, Мартемьяна и Федора
Кирилловичей, а также Василия Федоровича Нарышкиных. Он же снял опалу с
Артамона Сергеевича Матвеева и послал к нему указ о возвращении в Москву
немедленно. Освобождены были из ссылки и четверо Нарышкиных, им также
велено было прибыть в Москву. В противоположность этим милостям объявлено
было первым любимцам покойного царя: боярину и чашнику Языкову*, двум
братьям Лихачевым* и ближнему стольнику Языкову*, чтобы во время выходов
великого государя их не видали. Опала эта была недобрым предвестием для
сторонников Милославских, которые дружили прежде с опальными царедворцами.
На другой же день кончины царя Федора Алексеевича, то есть 28 апреля,
происходило его погребение. Обряд этот совершали патриарх, девять
митрополитов, пять архиепископов, два епископа и все бывшие в Москве
архимандриты и игумены. Погребальное шествие открывали шесть стольников,
они несли обитую золотою объярью* крышку царского гроба. От них ее приняли
на Красном крыльце стольники. Гроб, покрытый золотою парчою, несли также
стольники на носилках, обитых бархатом, а при входе в Архангельский собор
их заменили священники. За гробом шли: царь Петр Алексеевич, царица
Наталья Кирилловна и царевна Софья Алексеевна, а другую вдовую царицу,
Марфу Матвеевну, несли в креслах спальники и бояре, которые, как и царское
семейство и все другие чиновные и служилые люди, были одеты в "печальной",
то есть в черной, одежде. За гробом шел народ, с зажженными восковыми
свечами, розданными на счет царской казны.