"Евгений Петрович Карнович. Придворное кружево (Царевна Софья Алексеевна, Придворное кружево: романы) " - читать интересную книгу автора

крыльцу и силились оттащить их, но те, в свою очередь, осаживали
напиравших и отплачивали своим противникам кулачным отпором.
- Напирай, наваливай! - вопил в бешенстве дворянин Максим Сунбулов*,
предводительствовавший подбежавшею ватагою. - Страдники вы эдакие, из-за
вас я опоздал! - кричал он в отчаянии следовавшей за ним толпе, завидев,
что патриарх собирается уже уходить с Красного крыльца в царские палаты.
С уходом патриарха поднялся шум, произошла страшная давка. Одни
хотели перекричать других, и имена Ивана и Петра слились теперь в общий,
но уже бесполезный вопль.
Дрожа от волнения и страха и крепко прижав к себе десятилетнего
Петра, стояла в Крестовой палате, около гроба царя Федора Алексеевича,
величавая и стройная царица Наталья Кирилловна и с трудом сдерживала сына,
который хотел вырваться и бежать на Красное крыльцо, чтобы взглянуть, что
делается на площади.
- Приветствую твое пресветлое царское величество, - сказал боярин
Кирилла Полуэктович Нарышкин*, обращаясь к царевичу Петру, и с этими
словами он поклонился в ноги своему внуку.
Царица быстро отстранила к деду своего сына. Бледное лицо ее
покрылось румянцем, и радостно заблистали ее большие черные очи. Она упала
на колени, творя с молитвою земные поклоны. То же стал делать и Кирилла
Полуэктович, а за ним и его внук.
- Иди, благоверная царица, на Красное крыльцо, там ожидают тебя и
великого государя патриарх и весь синклит*, - сказал он, почтительно
становясь позади своей дочери, которая, ведя под руку сына, пошла
медленным шагом на Красное крыльцо. Когда она там появилась с
новоизбранным царем, площадь огласилась страшным радостным ревом, среди
которого слышалось, однако, и имя Ивана, которого также звали из толпы на
царство.
Патриарх, осенив крестом царя-отрока, благословил его на царство, а
затем святейший владыка, духовный чин, бояре и бывшие на Красном крыльце
служилые люди принесли поздравление Петру Алексеевичу, "великому государю
и царю и самодержцу всея Великия, и Малыя и Белыя России".
Если царица Наталья Кирилловна, не будучи в состоянии осилить себя,
волновалась и страшилась в ожидании, чем кончится избрание, то царевна
Софья Алексеевна, в противоположность ей, казалась спокойною и не
поддавалась страху. Иван Михайлович Милославский уверил ее в успехе дела.
В то время, когда площадь кипела и шумела, царевна сидела у постели своего
старшего, хворого брата, который не заботился и не думал о том, призовет
его или нет народ к царской власти. По временам царевна подходила к
открытому окну и внимательно прислушивалась к доносившемуся до нее с
площади гулу, с нетерпением ожидая той торжественной и радостной для нее
минуты, когда ей придется, подняв с постели брата, явить его народу с
Красного крыльца, как великого государя.
Прежде чем патриарх успел объявить на Красном крыльце об избрании
царем Петра Алексеевича, из толпы бояр поспешно и незаметно выскользнул
Милославский и побежал к царевне. Когда он вошел к ней, его смущенный и
растерянный вид показал Софье, что дело ее кончилось неудачею.
- Иди скорее, благоверная царевна, на Красное крыльцо! Ты там
нужна! - торопливо проговорил Милославский.
- Должно быть, братца Петрушу избрали царем? - проговорил равнодушно