"Евгений Петрович Карнович. Придворное кружево (Царевна Софья Алексеевна, Придворное кружево: романы) " - читать интересную книгу автораодно было в черепаховой раме. Весь дом князя Василия Васильевича блистал
роскошью, и недаром французский путешественник Невиль* писал, что дом Голицына был великолепнейший в целой Европе. В то время, когда подъезжал Милославский, хозяин, сидя за столом, заваленным книгами и рукописями, с большим вниманием читал в латинском подлиннике сочинение знаменитого Пуфендорфа*, стараясь изучить из его творений трудную науку государственного правления. Он был одет по-домашнему в шелковой однорядке*, но, узнав о приезде Милославского, поспешил надеть ферязь, длинный и широкий кафтан из атласа, так как встретить знатного и почетного гостя только в однорядке, без ферязи, было бы, по тогдашним понятиям, в высшей степени неприлично. Милославский, войдя в комнату, перекрестился и поцеловался с хозяином, который, приняв гостя с видимою приветливостью и обычною вежливостью, не слишком был рад в душе его неожиданному посещению. - Просим вашу милость садиться, - сказал Голицын, уступая гостю свое кресло. - Как поживаешь, князь Василий Васильевич? - спросил, усаживаясь в кресло, Милославский. - Ты все умудряешься чтением? - Нужно читать, Иван Михайлович, всего своим умом не осяжешь, а европейские народы могут дать каждому не мало от плодов своего просвещения. Вот я теперь читал главу из писания Пуфендорфа "О гражданском житии, или О поправлении всех дел, яже належат обще народу", - отозвался князь, садясь насупротив гостя. - Хитро что-то, уж больно хитро, - заметил нелюбознательный гость, - да и пользы-от большой нет. Вот погоди, как придет нарышкинское царствие, головою, перебил Милославский. - Почему ж, боярин, ты думаешь, что придет их царствие? - нахмурясь, спросил Голицын. - Потому, что царю Федору Алексеевичу жить не долго, а по кончине его Нарышкины посадят на престол царевича Петра Алексеевича. Молод он больно, того и смотри, что Наталья Кирилловна захочет быть правительствующею царицею, да, пожалуй, и будет. Шибко она что-то зазналась; забыла, видно, как до брака в Смоленске в лаптях ходила. Слушая Милославского, князь, с выражением неудовольствия на лице, тяжело отдувался. - А что ж хозяюшки-княгини не видать? - спросил, помолчав немного, Милославский. - Видно, я у тебя в доме обычной чести недостоин? - шутливо добавил он. Милославский заговорил об этом, потому что княгиня, вопреки обычаю, не выходила к нему, как к почетному гостю, чтобы с низкими поклонами поднести ему на подносе чарку водки. - Будь, Иван Михайлович, милостив к моей княгине; неможет она что-то все эти дни, а потому и должной чести тебе не оказывает. Не взыщи с нее за это, боярин! - Знаю, знаю я ее немоготу, - подмигивая Голицыну, подхватил Милославский. - Просто-напросто ты, князь Василий Васильевич, стародавних наших обычаев не любишь. Сам от них уклоняешься, да и супругу свою к тому же неволишь. Впрочем, и то сказать, в нынешние времена и сам женский пол от многого себя освобождает. Вот хотя бы, например, царевна Софья |
|
|