"Евгений Петрович Карнович. Придворное кружево (Царевна Софья Алексеевна, Придворное кружево: романы) " - читать интересную книгу автора

одно было в черепаховой раме. Весь дом князя Василия Васильевича блистал
роскошью, и недаром французский путешественник Невиль* писал, что дом
Голицына был великолепнейший в целой Европе.
В то время, когда подъезжал Милославский, хозяин, сидя за столом,
заваленным книгами и рукописями, с большим вниманием читал в латинском
подлиннике сочинение знаменитого Пуфендорфа*, стараясь изучить из его
творений трудную науку государственного правления. Он был одет
по-домашнему в шелковой однорядке*, но, узнав о приезде Милославского,
поспешил надеть ферязь, длинный и широкий кафтан из атласа, так как
встретить знатного и почетного гостя только в однорядке, без ферязи, было
бы, по тогдашним понятиям, в высшей степени неприлично.
Милославский, войдя в комнату, перекрестился и поцеловался с
хозяином, который, приняв гостя с видимою приветливостью и обычною
вежливостью, не слишком был рад в душе его неожиданному посещению.
- Просим вашу милость садиться, - сказал Голицын, уступая гостю свое
кресло.
- Как поживаешь, князь Василий Васильевич? - спросил, усаживаясь в
кресло, Милославский. - Ты все умудряешься чтением?
- Нужно читать, Иван Михайлович, всего своим умом не осяжешь, а
европейские народы могут дать каждому не мало от плодов своего
просвещения. Вот я теперь читал главу из писания Пуфендорфа "О гражданском
житии, или О поправлении всех дел, яже належат обще народу", - отозвался
князь, садясь насупротив гостя.
- Хитро что-то, уж больно хитро, - заметил нелюбознательный гость, -
да и пользы-от большой нет. Вот погоди, как придет нарышкинское царствие,
так умным людям ни ходу, ни житья не будет, - поматывая с угрожающим видом
головою, перебил Милославский.
- Почему ж, боярин, ты думаешь, что придет их царствие? - нахмурясь,
спросил Голицын.
- Потому, что царю Федору Алексеевичу жить не долго, а по кончине его
Нарышкины посадят на престол царевича Петра Алексеевича. Молод он больно,
того и смотри, что Наталья Кирилловна захочет быть правительствующею
царицею, да, пожалуй, и будет. Шибко она что-то зазналась; забыла, видно,
как до брака в Смоленске в лаптях ходила.
Слушая Милославского, князь, с выражением неудовольствия на лице,
тяжело отдувался.
- А что ж хозяюшки-княгини не видать? - спросил, помолчав немного,
Милославский. - Видно, я у тебя в доме обычной чести недостоин? - шутливо
добавил он.
Милославский заговорил об этом, потому что княгиня, вопреки обычаю,
не выходила к нему, как к почетному гостю, чтобы с низкими поклонами
поднести ему на подносе чарку водки.
- Будь, Иван Михайлович, милостив к моей княгине; неможет она что-то
все эти дни, а потому и должной чести тебе не оказывает. Не взыщи с нее за
это, боярин!
- Знаю, знаю я ее немоготу, - подмигивая Голицыну, подхватил
Милославский. - Просто-напросто ты, князь Василий Васильевич, стародавних
наших обычаев не любишь. Сам от них уклоняешься, да и супругу свою к тому
же неволишь. Впрочем, и то сказать, в нынешние времена и сам женский пол
от многого себя освобождает. Вот хотя бы, например, царевна Софья