"Евгений Петрович Карнович. Придворное кружево (Царевна Софья Алексеевна, Придворное кружево: романы) " - читать интересную книгу авторатем молва о добрых делах ее становилась в Москве все громче и громче.
- Совсем позабыла ты нас, Федосья Прокофьевна! - приветливо укорял царь Алексей Михайлович Морозову при встрече с нею. - Прежней дружбы со мною вести не хочешь, - ласково выговаривала ей царица Марья Ильинична, когда боярыня, по необходимости, в праздники или в день своего ангела, с именинным калачом приезжала к царице. На эти милостивые слова она не отвечала ничего и только смиренно кланялась царю и его супруге. Скончалась царица Марья Ильинична, и царь позабыл на время о Морозовой, но когда наступило время второго его брака с Натальей Кирилловною, он вспомнил и указал Морозовой, как старейшей по покойному ее мужу боярыне, стоять первою между боярынями и говорить "царскую титлу". С извещением о таком милостивом почете отправился к Морозовой царский стольник. - Не буду говорить я царскую титлу, - отозвалась с недовольным видом Морозова, вместо того чтобы с радостью принять оказанную ей честь. - Так и прикажешь сказать государю? - спросил изумленный стольник. - Так и скажи, - решительно отвечала она. Царский посланец только пожал плечами и поехал с дерзким ответом к государю. - Нешто обидел я ее чем-нибудь? - спросил сам себя царь, как бы теряясь в догадках о причине отказа Морозовой, и отправил к ней ее седовласого дядю, боярина Михаила Алексеевича Ртищева*. - Скажи бабе, чтобы не дурила, - было коротким поручением царя второму посланцу. приехавший к Морозовой Ртищев. - И воистину ты дуришь! С чего не хочешь говорить царскую титлу на бракосочетании великого государя? - Потому не хочу говорить, что мне придется назвать его благоверным, а какой же он благоверный, коль идет во сретение антихристу? - с негодованием отвечала боярыня. Дядюшка, заслышав это, раскрыл от удивления рот и вытаращил глаза. - Чего так смотришь на меня? Разве он благоверный? Еретик он! Могу ли я поцеловать у него руку? А в палатах его могу ли я уклониться от благословения архиереев? Нет, дядюшка, лучше пострадать, чем иметь сообщение с никонианцами, - сказала Морозова и, закрыв лицо руками, отчаянно замотала головою. - Говоришь ты неправду! Святейший патриарх Никон* - муж великий и премудрый учитель, и новые книги, которые при нем напечатаны, правильны, - вразумлял Ртищев племянницу. - Оставь распрю, не прекословь великому государю и властям духовным. Видно, протопоп прельстил тебя? - Нет, дядюшка, - с улыбкою перебила Морозова, - неправду говорить изволишь, сладкое горьким называешь. Протопоп* - истинный ученик Христов! - Ну, поступай, как знаешь! - с досадою проворчал Ртищев. - Только берегись, смотри, чтобы не постиг тебя огнепальный гнев великого государя. С этою угрозою старик приподнялся с кресла и поехал во дворец. - Больна, ваше царское величество, боярыня Морозова, да так больна, что и со двора выехать не может, - доложил лживо Ртищев, спасая свою племянницу от государева гнева. - Больна, так что ж тут поделаешь! Другой предназначенная ей честь |
|
|