"Симон Кармиггелт. Несколько бесполезных соображений (Из сборника "Сто глупостей", 1946) " - читать интересную книгу автора

ломаном немецком - на нем обыкновенно изъясняются местные жители, причем с
большим апломбом, - стараясь втолковать представителю власти, почему У нее
не горит фара. В честных мозгах конторской служащей, несмотря на годы
оккупации, крепко сидит понятие о том, что задержание непременно связано с
нарушением. Но Паулю плевать на фару. Ему нужен велосипед. Буркнув свое
требование, он берется за руль. Противно слушать, как женщина умоляет
вернуть ей ее собственность, как пытается объяснить жалкому грабителю, что
для нее значит велосипед. Он слушает с недовольным видом, глядя в сторону.
Где-то глубоко в этом парне сохранились еще остатки обычных человеческих
чувств, и он понимает, что он всего лишь мелкий жулик, но, черт возьми,
разве большие господа не грабят людей, да еще как! А он, Пауль, не имеет
права раздобыть себе деньжат и малость поразвлечься, да? Его, может, завтра
на фронт пошлют, а что ждет его потом в Германии, если даже он выйдет живым
из этой переделки?
- Ach schweigen Sie,[2] - говорит он.
Тут, как в торговле, главное - не уступать, стоять на своем. Он дергает
велосипед к себе, вскакивает в седло и мчится прочь, подгоняемый нечистой
совестью. Зато пятьсот гульденов в кармане. Две бутылки водки.
- Менеер, как же так? - в отчаянии взывает ко мне потерпевшая.
Я отвечаю, что да, уж вот так! А чем я могу ей помочь? Кричать "Держите
вора!"? Это было бы естественно. Но заячья душа воришки только заставит
парня еще ниже пригнуться к рулю и сильнее нажать на педали, а солдатская
шкура подскажет ему, что меня следует арестовать за оскорбление вермахта.
Сложная все-таки жизнь у человека, исполняющего одновременно функции и
нарушителя и стража порядка.
Славный, храбрый Пауль! В несокрушимом гитлеровском вермахте
полным-полно ребят, подобных тебе. Они зовутся Эрихами, Генрихами или
Гельмутами. На службе они разбойничают по приказу фюрера, в свободные часы -
по собственному почину. А дома у всех у них родители, которые с гордостью
повторяют: "Ja? Der Junge steht drauГцen. Der kГ¤mpft fГjr Europa[3]".

Warum denn?[4]

Мужчина, идущий впереди меня, хочет к восьми часам успеть домой и
старается побыстрее спуститься по обледенелым ступенькам в конце залитой
лунным светом улицы. Он то и дело оступается, даже падает и так поглощен
этим занятием, что пугается еще больше меня, когда вдруг, откуда ни
возьмись, выскакивают двое жандармов и орут: "Хальт! Ни с места!" Живешь в
клетке с тиграми, и все-таки оторопь берет каждый раз, когда зверь рыкнет. В
голове ярко и отчетливо вспыхивает мысль о пакете в левом внутреннем
кармане - гранки! - я замираю как вкопанный. Между мной и мужчиной, на
которого сейчас сыплются пинки и орут хриплые, лающие прусские голоса,
двадцать белых, заснеженных метров. А что, если я изображу гуляющего,
который уже достаточно надышался воздухом и намерен повернуть домой? Я
слегка подаюсь назад и влево - там на берегу канала штабелем сложены пустые
ящики. Спрятаться бы за ними, тогда есть шанс спастись. Но только я сделал
шаг, чтобы ускользнуть с девственно белого снежного фона, на котором все так
хорошо видно, и затаиться в спасительной тени штабеля, как вновь слышится
окрик:
- Эй, ни с места!