"Лазарь Кармен. Портовые воробьи " - читать интересную книгу автора

шею и поясницу - привыкнешь. Ну, давай разбираться, выворачивай добро, камни
самоцветные, серебро, золото, жи-и-во!
Танька отстегнула передник, развязала оба мешка и опростала их.
Получилась куча. Танька поглядела на нее, выпучила глаза и развела руками.
- Чего глаза выпучила? - осерчала Кляча.
- Бабушка, да что мы с этой кучей-то делать будем? Как разберемся?
- Разберемся. Нам не впервые. Делай только, что я делаю. - И старуха
разбила кучу на две части.
Одну часть она подвинула к себе, а другую к Таньке.
И началась вторичная работа, тяжелее первой.
Это была работа сказочной Золушки. Работа грязная, неблагодарная и в
высшей степени утомительная.
Шли часы. В порту давно зашабашили угольщики, полежалыцики и сносчики.
Перестала скрипеть эстакада и греметь паровые краны. И кое где уже
вспыхивали огоньки.
А они все сидели, не разгибая спины и перебирая пальцами.
В стороне от них в нескольких кучках лежали выбранными: уголь,
полгарнца проса, четверть фунта канифоли, немного железа и щепок.
Они теперь спешно очищали хлопок. Хлопок они подобрали в агентстве и в
сорном ящике.
Кляча чистила ловко. Танька же дергала, чистила и под конец бросила.
Сору в хлопке было больше, чем самого хлопку.
- Что? - нахмурилась Кляча.
- Фу-у, уморилась!
- Ты вот как я, барыня, лет десять поработай, уморишься больше. Хлопок
чистить, матушка, не то, что репу. Ослепнуть можно.
- А много выйдет из него чистого-то?
- Из хлопка-то? Фунта полтора выйдет. По две копейки за фунт считай...
Поздно вечером работа была окончена, "товар" продан, и они отправились
в ночлежку.
Прошло пять лет.
Танька не расставалась с Клячей, привязалась к ней, освоилась с портом
и вполне специализировалась в своей неблагодарной работе.
Она работала теперь одна, без Клячи.
Кляче перевалило за семьдесят. Она ослепла и весь день лежала под
эстакадой.
Лежит, бывало, Кляча в тени на мешках и на рогоже. С одной стороны
защищает ее от резкого берегового ветра и пыли громадный сорный ящик, а с
другой - вагоны. Лежит, чуть дышит и не шевельнется, как мертвая.
К вечеру придет Танька, разберется в своем мешке, добудет хлеба и
водки, даст Кляче закусить и выпить и поведет ее в ночлежку. А там уложит
ее, как дитя малое, на матрац и укроет теплым.
Танька большей частью оперировала на "пункте", где чаще стоят
иностранные суда, и на угольной гавани.
Она завязала прочное знакомство со всеми кочегарами, которых знала по
имени и отчеству, и "Джонами" (англичанами), с которыми научилась
объясняться по-английски.
Пришел английский пароход, и она тут как тут.
- Mister! - стучится она в иллюминатор к кочегару-негру.
Кочегар открывает иллюминатор.