"Вадим Каргалов. Русский щит (Роман-хроника) " - читать интересную книгу автора

тогда оглушенным путникам продолжал чудиться их надоедливый звон. Порой
мертвая неподвижность воздуха сменялась порывами ветра, горячего, как
дыханье пожара. Пересохшая трава звенела, как выкованная из меди. Пыльное
облако закрывало солнце, и оно казалось мутным и кроваво-красным. Путники
страдали от зноя и жажды. Степь была унылой и безлюдной, только степные орлы
неторопливо кружили в небе, да табуны диких коней - тарпанов - уносились
прочь в клубах пыли. Каменные изваяния неведомых людей, стожившие руки на
огромных животах, пялились пустыми глазницами.
Обжитые людьми земли начались только в Алании, богатой и хорошо
возделанной стране. Здесь монахи отдохнули, прежде чем снова углубились в
пустыню, которая примыкала к Алании с северо-востока и простиралась до самой
реки Итиль. Пропыленная равнина, покрытая редкими кустами черной и белой
полыни, полувысохшего ромашника, одинокими пучками ковыля, глинистыми
проплешинами и серовато-серебристыми разводами соли, угнетала скудостью и
однообразием. Иоанн и Яков тяжко вздыхали, поглядывая на остывающее осеннее
солнце. Неспокоен был и Юлиан: ночные ветры уже доносили дыханье холода, а
впереди был немыслимо далекий путь в неизвестное. До холодов нужно было
дойти до Торчикана, города на том краю пустыни, где Юлиан надеялся найти
крышу над головой и пищу, если придется зазимовать.
Скучные глинобитные дома и юрты Торчикана показались измученным монахам
желаннее райских кущ. Казалось, два разных мира сошлось здесь - домовитая
оседлость и кочевая стихия, которая то захлестывала город, то уползала
обратно в степи, как морская волна от песчаного берега. Такими были все
города в степи. Постоянно в них жили только немногочисленные торговцы и
ремесленники, а скотоводы-кочевники уходили с табунами на летние пастбища и
возвращались с наступлением холодов. Юлиан и его спутники затерялись в
толпах разноязыких, бряцающих оружием, свирепых обликом людей, которые
двигались к Торчикану без дорог, прямо по степной целине. Никто не обращал
на монахов внимания, не интересовался, кто они и откуда. Торчикан был открыт
для всех. И одинаково равнодушен ко всем приходящим в него. Это равнодушие
сполна почувствовали доминиканцы, когда кончились серебряные монеты. Жили
впроголодь. Герард целыми днями сидел, согнувшись, у тусклого оконца,
вырезал из дерева ложки. Юлиан ходил с ложками на торговую площадь, приносил
немного проса. Младшие братья Иоанн и Яков, закутавшись в тряпье, собирали
на улицах сухой навоз для очага. Чтобы прокормиться, Юлиан пробовал продать
младших братьев в рабство сарацинским купцам, но сделка не состоялась. Купцы
ждали весны, когда может разгореться война и рабы станут еще дешевле.
Пришлось отослать Иоанна и Якова обратно в Венгрию.
Ожиданием войны жили все люди в Торчикане. В городе оказалось немало
людей, которые уже встречались с татарами или слышали о них от других
очевидцев. Юлиан по крупицам собирал слухи о завоевателях, и из этих крупиц
постепенно складывалось знание.
...Большие события произошли за последние десятилетия в глубинах Азии.
Монголы, которых также называют татарами, объединились в могучее государство
и, предводительствуемые великим каганом Чингисом, обрушились на соседние
народы. Сначала монгольское войско пошло на восток и, разорив провинции
Северного Китая, достигло берегов Великого океана. Затем конные орды Чингиса
устремились на юго-запад, разграбили богатые города Хорезма и Персии и
угрожали самой Индии, сказочной стране алмазов. Страшен был натиск монголов,
в прах рассыпались великие царства, исчезали с лица земли многолюдные