"Вадим Викторович Каргалов. Вторая ошибка Мамая [И]" - читать интересную книгу автора

сотник.
Вертит сотник в руках Андрееву саблю в дорогих - с серебром - ножнах,
восхищенно цокает. И другие ордынцы улыбками расплылись, тычут пальцами в
Андрееву нарядную кольчугу, встряхивают плащ из тонкого сукна. Кто-то
полез к Андрею за пазуху, вытянул крестик серебряный на серебряной же
тонкой цепочке.
Залопотали ордынцы: "Конязь! Конязь!"
Других полонянников ордынцы плетьми исхлестали, нанизали на одну
веревку, словно бусы, и пешими повели. А Андрея бережно на коня посадили,
только ступни ног под лошадиным брюхом стянули ремнем, чтобы соскочить не
сумел, и отдельно повезли к своему стану. Даже шишак на голову Андрею
нахлобучили, плащ на плечи накинули, чтобы наряднее пленник казался.
Все понятно было Андрею: приняли его ордынцы за знатного человека, за
боярина или воеводу, хотят доставить своему мурзе в лучшем виде. За
знатного человека награда больше, чем за простолюдина, вот и старается
сотник. Правда, саблю сотник не вернул, привязал к своему седлу.
Ехали, догоняя ханский кош, долго и нагнали только вечером. Ордынский
стан мигал множеством костров, но пламя от кизяков было дымное, тусклое, и
Андрей мало что увидел.
Черные кибитки, черные повозки, черные какие-то тени, двигавшиеся по
сторонам. Одно запомнилось Андрею: неумолчный шум. Гудел ордынский стан,
как растревоженный улей, перекликался гортанными голосами, лошадиным
ржанием, воплями верблюдов, скрипом тележных колес. Будто не ночь была, а
день базарный.
Возле какой-то юрты Андрея стащили с коня, втолкнули внутрь, швырнули
на кучу пыльного войлока. В юрте темно, хоть глаз выколи, только круглое
отверстие в крыше чуть светится.
Андрей долго лежал с открытыми глазами, вглядываясь в окольцованный
войлоком клочок чистого неба, где остро и зовуще поблескивали звезды.
Рядом, в угольной темноте, кто-то стонал, дышал с надрывом, потом затих.
Скоро и сам Андрей забылся тяжелым сном.


Глава 5

СТАН МАМАЯ

Андрея разбудили глухие мерные удары, сотрясавшие войлочные стены
юрты. Андрей приподнял голову, огляделся. Посередине юрты сидел на
корточках ордынец в засаленном халате, лениво пошевеливал в очаге тлеющий
навоз. Тусклые язычки пламени, выплескиваясь из золы, лизали медный
закопченный котелок. Струйка вонючего дыма тянулась вверх, к круглой дыре
в крыше. А в дальнем, сумрачном углу, прикрытый попоной, неподвижно лежал
человек с головой, обвязанной бурыми от запекшейся крови тряпицами, с
ввалившимися мертвыми глазами. Из-под попоны торчали ноги в красных
сапогах с высокими гнутыми каблуками. Такие сапоги Андрей видел только у
воеводы Родиона Жидовинова, ни у кого больше. И седая, дерзко торчавшая
бородка - тоже его. Не уберегся, значит, воевода. Вишь как посекли его
поганые - до смерти!
Андрей вдруг с беспокойством подумал о своих гонцах. Добежали ли до