"Лазарь Викторович Карелин. Даю уроки" - читать интересную книгу автора

рай, и хватит, возьми табуретку, иначе не дотянешься. Да, а я вас знаю.
Захар Васильевич Чижов, если не ошибаюсь?
- Не ошибаетесь. Простите, не помню, чтобы нас знакомили.
- Нас не знакомили. Просто указали мне на вас на улице. Заметный в
нашем городе человек. Так уж заведено от века: незаметным указывают на
заметных.
- Это вы-то, Дим Димыч, незаметный? - сказала Лана. Теперь она
взобралась на табуретку, и Алексей придерживал ее за колени, как-то
криво-косо держал голову, чтобы уж совсем не дать волю посоловевшим глазкам.
А ей хоть бы что! Тянулась, ухватывала сливу, впивалась в нее зубами,
желтые, медовые капли падали Алексею на лоб.
- Верно, кто вас в городе не знает, Дим Димыч, - сказал Алексей,
криво-косо держа голову, слизывая сливовые капли, поползшие по носу и
губе. - Ланка, слезай! Есть у тебя совесть?!
- Нет, я бессовестная! - Она соскочила с табурета. - А ты что
вытаращился, льстивый шоферюга? Не для тебя я, не облизывайся!
Из дома вышла женщина. Молодая. Подтянутая. Куда-то спешащая. Да,
молодая, но не такой звонкой молодостью, яркой и даже красующейся, какой
была молода Лана. Когда на столь маленьком пространстве, - ступени дома и
пятачок двора, - появляются две женщины, их невольно сравниваешь. Лана по
всем статьям была лучше, ярче, именно что звонче. А в этой все как-то
пригашено было, она и одета была в платье, хоть и летнее, легкое, но темное.
И не понять было, какие у нее глаза, какого цвета. Она выбрала из всех
Знаменского, надолго задержала на нем взгляд. Он почувствовал чуть ли не
неприязнь в этом взгляде. За что? Глаза были серые, вот какого они у нее
цвета. Серые, хмуроватые. Он попробовал улыбнуться ей, чтобы снять, отвести
в сторонку хмурость. Он привык, что улыбка помогала ему в первый миг
знакомства, почти всегда выручала. Но, улыбнувшись, понял, что как-то не так
улыбнулся, что его продолжают рассматривать все так же, без снисхождения.
- Дим Димыч, я на дежурство, - сказала женщина. - Здравствуй, Ланочка.
Она пошла по выложенной кирпичами дорожке, близко прошла мимо
Знаменского. Но отчего же такой хмурый, даже сердитый у нее взгляд? А фигура
у нее была что надо. С такими ногами веселей надо бы по жизни ступать.
- Здравствуйте, господа мужчины, - скупо вскинула она руку.
- Светланочка, как жаль, что ты уходишь, - сказала Лана. - Посидели
бы... Товарищ же снимает у вас комнату.
- Не у меня, у Дим Димыча. А тебе бы все веселиться. Пойди в дом, умой
рожицу. Сладкая очень. - Лане эта Светлана чуть-чуть улыбнулась, чуть-чуть
подобрели ее глаза.
- Строга, строга! - сказал Алексей, когда дверь в дувале за Светланой
затворилась. - Хозяйка! Дим Димыч, когда это вы успели жениться? Почему я не
знаю?
- Не знаешь, потому что не женат. И не собираюсь, не собираюсь. А
собрался бы, никто бы за меня не пошел. Упустил я, упустил жениховскую пору.
- Тогда почему эта докторша в вашем доме очутилась и отчитывается перед
вами, что пошла вот на дежурство?
- А потому что потому, молодой человек. Ну, Ростислав Юрьевич, Захар
Васильевич, пойдем смотреть комнатку?
Если дворик и сад при этом доме были и схожи с тем двориком и садом,
где уже побывал вчера Знаменский, оказавшись у Чижовых, то только деревьями