"Лазарь Викторович Карелин. Змеелов" - читать интересную книгу автора

чемоданчик, прощаясь, провел рукой по спине бензинового тигра, сказал ему: -
Поверь, откупил бы я тебя, мил ты мне, да самому некуда голову приклонить.
Через открытую дверь Лена смотрела на него, слышала его слова.
- Вы сейчас, как актер, - сказала она. - Перед кем вы актерствуете?
Подмененный вы какой-то. Ну, пошли, выведу вас отсюда.
Павел не решился заглянуть к Тамаре.
- Митрич, передай, я сегодня же заеду. Посплю совсем немного и вернусь.
- Управимся без тебя. К работе подключайся. На похороны позовем. -
Бегали, сновали глазки Митрича, выискивали что-то. Они и на чемоданчике было
задержались, но соскользнули.
Следом за Леной, придержав для нее дверь, Павел вышел из квартиры Петра
Григорьевича. Показалось, что вырвался на свободу.


10

Их встретило солнце, тоже вырвавшееся наконец из-за домов.
Павел ослеп, обрадовался этому ударившему по глазам жару, цветные круги
заходили в глазах. Так бывало и там, в предгорьях, в песках. А он мог бы и
сейчас там бродить в кирзовых сапогах, которые не прокусишь, с
палочкой-уловкой в руке, - простое дело, ясное дело. Вот она - змея, вот
он - змеелов. Изловчись, прижми ее к земле, ухвати потом пальцами у головы,
вскинь всю ее победно - и в мешок. За кобру - тридцатка, за гюрзу -
двадцать. И дальше в путь. Один. Зной неистовый. Крутятся вдали барханные
смерчи. Воды с собой много не унесешь, а достать ее тут негде. Змеи не
глупы, они и сами могут изловчиться. Трудное дело, опасное. И все же это
было простое дело, ясное, честное.
- Нет, меня провожать не нужно, - сказала Лена, останавливаясь. - Вам
куда-то туда, а мне совсем в другую сторону. Я было подумала, может, вы
теперь по-другому захотите жить, а вы не захотели. Что за работа? Не
рассказывайте, мне неинтересно. Прощайте, Павел. Про тетрадь, как он велел,
я буду молчать. Прощайте.
- Так ведь встретимся на похоронах. Вы придете?
- Все равно прощайте. Приду, конечно.
- Давайте я вас подвезу. Сейчас поймаю такси.
- Я не люблю такси. Меня и метро домчит. Спать, спать, спать.
Она пошла от него, кутаясь в плащ, все еще не согрелась, хотя стало
жарко.
Подождав немного, Павел тоже пошел к станции метро. Вот он и снова шел
по Москве со своим чемоданчиком в руке, не зная, куда ему идти. Про Костика
он просто так сказал, Костика дома не было, он проводил свой отпуск на даче,
а где его дача, этого Павел не знал. Да если бы и знал, не поехал бы. И к
Вере он не поедет. Потому как раз, что так посоветовал ему поступить Митрич.
Больно вы быстрые! Конечно, он дал себя заманить, но больно вы быстрые, он
еще не на крючке. О Вере вспомнилось недобро. Все лгало в этой женщине, даже
когда она целовала его. Такие, как она, умеют лгать самозабвенно. Он вообще
не доверял женщинам. С одной, с еще одной лгуньей, с бывшей женой, ему
предстояла скорая встреча. Страшно хотелось спать. Измучился, смешалось все
перед глазами, и его тоже познабливало, хотя он понимал, что настала
утренняя жара. Он присел на скамью у входа в метро, сосредоточился. Сперва