"Лазарь Викторович Карелин. Змеелов" - читать интересную книгу автора

спеша на раздавшийся певучий звонок.
- Профессор по мою душу, - сказал Петр Григорьевич. - Паш, ты погляди
на него, сложи свое мнение. Не жаль тех денег, жаль шарлатану себя вверять.
Эх, подняться бы, подняться бы!
А там, в коридоре, уже властвовал уверенный, благонадежный, раскатистый
бас. Там, за дверью, начинался ритуал, священнодействие, предшествующее
вхождению врача к больному. Там в ванной руки мылись под громко пущенной
струей, там некие отпускались шуточки, когда сестра протягивала крахмальное
полотенце, там тысячи раз повторенное в кинофильмах, а все же сохранившееся
и в жизни совершалось профессорское это потирание ладони о ладонь и
проборматывалось профессорское это, заштампованнейшее "ну-с!".
Театральным жестом широко распахнули дверь, и в комнату вступил
профессор - тот самый, ожидаемый. Он был высок, тучноват, румян, седовато
лыс, у него были жизнелюбивые, сочные губы. Из-под крахмального
коротковатого халата выпирал, бахвалясь, добротный костюм. Уверенность,
осведомленность, благонадежность вступили в комнату.
Павлу было велено сложить свое мнение о профессоре, и он принялся его
разглядывать, хотя все сразу угляделось, по поверхности этот человек себя
отработал наилучшим образом. Стереотип благонадежности - как раз то самое,
что необходимо больным и еще больше родственникам больных, чтобы уверовать
во всемогущество врача.
- О, коньяк! - жизнелюбиво пробасил профессор. - Отлично! Убрать с глаз
долой! Елена Андреевна, вы, я надеюсь, не забыли своих обязанностей?
- Помню. - Еще больше ужалось ее молодое, к старости склонявшееся лицо.
Павлу показалось, что она отозвалась и без почтения, и без трепета, но
заскучала.
- Вы - кто? - услышал Павел. - Родственник? Визитер? Не дела ли
принялись обсуждать? Приезжий?
- Визитер, - сказал Павел.
- Друг, приехал вот из Кара-Калы, - сказал Петр Григорьевич. -
Представляете, змеелов.
- Отлично, отлично. Прошу вас оставить нас, уважаемый товарищ змеелов.
Елена Андреевна, проводите товарища со всем этим припасом в соседнюю
комнату. - Профессор повернулся к Павлу спиной, загородил собой больного. -
Ну-с, дорогой наш Петр Григорьевич, займемся-ка делом.
Павел вышел следом за Леной в коридор. Она плотно прикрыла дверь,
устало приткнулась плечом к косяку.
- Какое дело? - шепнули ее губы. - Погибает человек...


3

В узкой комнате, во всю длину которой разместился мощный, загадочный,
похожий на уссурийского тигра мотоцикл фирмы "BSA", прошла первая ночь Павла
Шорохова в Москве. Мотоцикл живым представлялся существом, хотя давно застыл
на деревянных креплениях и, пожалуй, изверился, что его хозяин когда-нибудь
сядет в седло и рванет бесстрашно, как это только он умел, смел. От машины
живой приструивался запах, теплый, не машинный. Еще, казалось, не остыло
тепло рук Петра Григорьевича, собравших своего тигра, вдохнувших в него
жизнь. Петр Григорьевич, обзаведясь очередным таким зверем, сперва до