"Михаил Дмитриевич Каратеев. Богатыри проснулись ("Русь и орда") " - читать интересную книгу автора

русская честь и многие наши воины избежали смерти либо полона. Орду же мы
все одно одолеем, и день тот близок. Долга была ночь над Русью, но уж она на
исходе. Я, может, не доживу, ты же рассвет своими глазами увидишь.
- Нет, владыка, - горько усмехнулся князь Федор, - своими глазами я уж
навряд что увижу...
- Почто так?
- Ослеп я... и как помыслю о том, что жить мне отныне в вечной тьме,
так и не рад, что жив остался.
- Не ропщи на Бога, Федор Андреевич, а лучше молись Ему, - строго
промолвил митрополит. - Все в Его власти. Он возвратил тебе жизнь, возвратит
и зрение, коли с верою о том просить станешь.
- Я ли не молюсь, владыка? Только кто я, чтобы Господь по молитве моей
сотворил чудо? Вот ты за меня помолись, отче святый! - с надеждой в голосе
воскликнул князь Федор. - Твоя молитва беспременно дойдет до Бога! Ведь
прозрела же по слову твоему татарская ханша!
- Буду молиться, сыне, и верю - Господь меня услышит. Но и ты помоги в
том: очистись душою от греха и кривды и обещай небесному Отцу нашему, что
ежели явит Он тебе свою великую милость, то и ты всегда будешь справедлив и
милостив к просящему.
- Обещаю и клянусь в том, владыка!
- Аминь. А теперь, коли не утомила тебя наша беседа, ты мне вот что
скажи: не у тебя ли духовная грамота деда твоего, князя Мстислава
Михайловича, хранившаяся в роду Карачевских князей, а после будто попавшая в
руки родителя твоего покойного?
- Не у меня она, отче, но знаю где: как оставил ее батюшка покойный в
Покровском нашем монастыре, так она там и досе лежит.
- И никто тебя о ней не спрашивал?
- Годов тому с десяток приезжал ее искать родич мой, сын князя Василея
Пантелевича, убивца моего отца.
- Почто же ты не отдал ему? Ведь та грамота ему надлежит по всей
правде.
- Али ты его знаешь, владыка?
- Знаю. Он к тебе с моего благословения ездил.
- Если бы он мне о том сказал, может, было бы иное... А то я подумал:
приведет от татар и учнет отнимать свой удел у князя Святослава Титовича, -
снова весь край наш займется огнем и кровью. Ну и не дал...
- Он бы того не сделал, Федор Андреевич, - не таков человек. Я его
добре знаю и вот что тебе скажу: забыть бы вам вражду отцов ваших и жить в
дружбе, - ведь вы близкая родня, оба славные витязи, сердцем и мыслями
чистые... Ты, коли вдругораз сведет вас случай, прими его как брата и тем
угодишь Господу.
- С радостью так сделаю, владыка! Он мне самому приглянулся тогда, да
как вспомнил дела отцов наших, вот и не дал душе-то раскрыться.
- Ну, ничего, сыне, еще, Бог даст, встретитесь. А грамоту мне пришли,
как вернешься домой.
- И прежде пришлю, владыка, коли ты того хочешь. Завтра боярин мой едет
с вестями в Звенигород, вот я ему и накажу, чтобы ту грамоту с первым же
гонцом выслали.
- Добро, Федор Андреевич, тем очистишься от скверны, хотя и
невольной... Ну, а теперь я пойду, ты же отдыхай и поправляйся! Стану о тебе