"Сергей Кара-Мурза. Путин - песчаный генерал" - читать интересную книгу автора

физическая сила и навыки. Стремление поддерживать уровень лидерства было.
Именно им я и руководствовался, когда начал заниматься сначала боксом, а
потом самбо... Во "внешней" не спортивной жизни следовало закрепить свое
положение и быть успешным. Тогда у меня соперников не было. Но я заранее
знал, что если сейчас не начну заниматься спортом, то завтра здесь, во дворе
и школе, уже не буду иметь то положение, которое было".
Когда видишь окружающий мир как "джунгли", то общественные институты,
устроенные исходя из совсем иных мировоззренческих принципов, воспринимаются
как двумысленные и злонамеренные, к их укладу относишься с подозрением. В.
В. Путин так и пишет, например, о школе: "Когда человек воспитывается в
джунглях, то, попав в другую среду, все равно продолжает жить по этим
законам. А в школе его в какое-то стойло ставят. В стойле неудобно, и
человек начинает "раздвигать" окружающие его "стены"" (с. 27).
Когда я и мои сверстники учились в школе, в первой половине 50-х годов,
даже самые мятежные из нас не трактовали школу в этих понятиях. Мы не
ощущали себя животными, которых школа загоняет в стойло. Нам учителя
объяснили просто и понятно: вы все товарищи, школьная семья ("школа - второй
дом"). В классе 44 мальчика, кто-то быстро соображает, кто-то медленнее. А
учитель один. Если будете шуметь и прыгать - кто-то из ваших товарищей не
усвоит урок, отстанет. Не мешайте друг другу, а помогайте, ведь человек
человеку брат!
Понятно, что, осознав жизнеустройство своей страны как "джунгли",
молодой человек утрачивает ту мировоззренческую платформу, на которую он до
этого опирался в "холодной войне", ведущейся против Советского Союза. Ведь
до этого мы понимали дело так: там, на Западе, "джунгли", а у нас
"общество-семья", братство людей и народов. За это стоит бороться и терпеть
бытовые неурядицы. Но если "там джунгли - и здесь джунгли", то неизбежно
начинаешь сравнивать, какие джунгли сытнее. Главная наша цивилизационная
ценность, которая и давала нам силу и радость, при этом исчезает.
Позже, в университете, "старшие товарищи" и дружественные радиоголоса
помогут сделать следующий шаг: дело не в том, что "их" джунгли сытнее. У
"них" вообще не джунгли! Сказки про "каменные джунгли" и "город желтого
дьявола" были всего лишь пропагандой, а мы же интеллигентные люди. На самом
деле у "них" - либеральные ценности, свобода личности, правовое государство.
Джунгли именно у нас, и с этим надо что-то делать, "так жить нельзя".
Конечно, этот процесс подтачивает мировоззрение юноши постепенно, у одних
быстрее, у других медленнее, но в этом процессе перескок от идеи соборной
личности к "антропологии джунглей" - пороговый момент.
Ускорению этого процесса способствовал другой мировоззренческий срыв
утрата ощущения связности жизни, соединения всех людей и явлений множеством
невидимых "струн". Это был следующий шаг - от социал-дарвинизма к
механицизму, изначально присущему либеральному сознанию. Это был шаг к
утрате космического чувства, на котором стояла русская культура.
Такая утрата ощущения связности жизни красноречиво выразилась в детских
воспоминаниях В. В. Путина, особенно в трактовке О. Блоцкого. В этих
воспоминаниях встают светлые образы родных и близких, школьных товарищей и
учителей, заботливых тренеров в спортивной школе. Как же можно объяснить,
что дети и подростки, воспитанные во всех этих общественных институтах,
выйдя во двор, почему-то образуют "джунгли"? Объяснить это нельзя, речь идет
именно о мировоззренческом срыве, о расщеплении сознания. Жизнеустройство