"Сергей Кара-Мурза. Путин - песчаный генерал" - читать интересную книгу автора

"Протестантская этика и дух капитализма" М. Вебер пишет о том, как в ходе
Реформации было изменено христианское представление о человеке: видный
протестантский философ Бейли "советует каждое утро, выходя из дому,
представлять себе, что тебя ждет дикая чаща, полная опасностей". А другой
философ настойчиво напоминает о словах пророка Иеремии: "Проклят человек,
который надеется на человека".
Как известно, внедренные в сознание метафоры и теории начинают
формировать мировоззрение, а значит и поведение людей. Виднейший
американский антрополог М. Салинс говорит об этом, с некоторой горечью:
"Гоббсово видение человека в естественном состоянии является исходным мифом
западного капитализма. Однако очевидно, что в этом сравнении и, на деле, в
сравнении с исходными мифами всех иных обществ миф Гоббса обладает
совершенно необычной структурой, которая воздействует на наше представление
о нас самих. Насколько я знаю, мы - единственное общество на Земле, которое
считает, что возникло из дикости, ассоциирующейся с безжалостной природой.
Все остальные общества верят, что произошли от богов... Судя по социальной
практике, это вполне может рассматриваться как непредвзятое признание
различий, которые существуют между нами и остальным человечеством".
В русской культуре и антропологическая модель Гоббса, и
социал-дарвинизм были категорически отвергнуты и православными философами, и
наукой, и идеологией большевизма, и обыденным сознанием русских и советских
людей. В основе господствующей в России и СССР антропологической модели
лежало представление о соборной личности, с тем или иным легким
идеологическим прикрытием. Даже злодеи, окаянные грешники не несли в себе
"закона джунглей" как матрицы, на которой могли бы строиться отношения,
например, подростков в городском дворе. Любовь и сострадание вылечивали душу
даже разбойника Кудеяра и убийцу Родиона Раскольникова. Насколько я помню
себя подростком, мы жили в Святой Руси. Мы никогда об этом не говорили и не
думали, но мы это чувствовали, хотя такими словами и не изъяснялись.
И вот, похоже, в 60-е годы произошел срыв - метафора "джунглей" и
стоящая за ней антропологическая модель были восприняты, сначала
неосознанно, существенной частью подростков, а в более позднем возрасте
укоренились в их сознании и сейчас повторяется как нечто обыденное. Наш дом
"разделился внутри себя" и, как говорится, такой дом устоять не может. Он и
не устоял.
Этот срыв означал сильнейший удар по легитимности советского строя (и,
шире, по легитимности всего цивилизационного пути России). Для подростка
двор - модель всего жизнеустройства, "клеточка" общественного организма.
Если молодой человек принимает метафору "джунглей" для жизни двора, в
котором он вырос, он принимает эту метафору и для всей общественной жизни в
целом. Семья для него становится не "ячейкой общества", а наоборот убежищем
от общества, где можно отдохнуть, не опасаясь удара в спину. Детская драка,
а потом и занятие дзюдо становятся не проявлением избытка сил и энергии, а
инструментом борьбы за существование.
В. В. Путин пишет, что из первой детской драки он вывел три принципа,
третий из которых гласил: "В любом случае - прав я или нет - надо быть
сильным, чтобы иметь возможность ответить". Но это и есть одна из статей
"закона джунглей" - сила важнее, чем правда.
О своем решении заняться спортом, он рассказывает: "Для того, чтобы
сохранить тот уровень лидерства, который существовал, требовались реальная