"Владимир Кантор. Гид (немного сказочная повесть)" - читать интересную книгу автора

равно туда схожу. А ты, Костя, не сердись на меня, я же знаю, что Коренев -
совсем другое, что это твоя настоящая фамилия, говорит о корне жизни, ну и о
смысле, конечно.
- Роман Борисович - мастер словами играть. Но ты и вправду на него не
сердись. Бессмысленно. При том, что никто не знает настоящего смысла, -
возразил директор словами чеховского героя, человек он был тоже
образованный.
Костя пожал плечами, отвернулся от Р. Б. Новича и спросил директора:
- Да куда идти-то? Что за мероприятие?
- Ах да, - ухмыльнулся тот. - Там чего-то а-ля Хантингтон о
противостоянии и борьбе цивилизаций, - сказал он. - Институт должен там
быть. Все же влиятельные люди устроили, да и называется этот форум "Выбор
человечества". Там полный шабаш будет, многие слетятся.
Это, конечно, не слет на Лысой горе, тем более не на Брокене, -
по-прежнему блистал эрудицией директор. - Но это не только конгресс, там
еще, кажется, и какое-то политическое варево намечается.
Поезжай, полюбуешься. Не очень далеко, на Тверском бульваре.
- Ох, не хотелось бы! - вздохнул Коренев.
Но деваться было некуда - приказ начальника, хоть и бывшего приятеля.
Надо было ехать. Это был ноябрь 2003 года, канун президентских выборов.
Много таких тусовок собиралось тогда по Москве.
- Ты, Костя, иди, а потом и я туда подрулю, - махнул ему рукой Р. Б.
Но- вич. - Все же большие люди собираются. Помышкую там немножко.
Халява должна быть отличная. Не бойся. А если что, я за тебя костьми
лягу. Остроумно, а?
Ответить бы элегантно, изящно, остроумно, но не мог он, не умел.
Константин Петрович признавал противоречие в своем имени-отчестве.
Император Константин двинул Римскую империю на Восток, превратив ее в
Византию, а император Петр свою - на Запад, пытаясь вернуть Россию
Европе. Ему об этом и другие говорили, но сочетание византийской лени и
европейской рациональности он в себе и сам чувствовал.
Вначале, конечно, шла петровская основа, рациональная, но византийство
было сильнее, поэтому он был отчужден даже от ближайшего окружения, как-то у
него получалось, входя в контакт с кем-то, одновременно и не входить.

Костя не любил бродяжить, без толку гулять по незнакомым улицам. Так
даже топографию своего района знал прескверно. Он вызывал доверие у приезжих
провинциалов, его спрашивали, как куда-либо пройти, а в ответ он неуверенно
пожимал плечами и советовал обратиться к кому-нибудь еще. Город ему казался
таинственными зарослями, и главная задача здесь была - не сбиться с пути.
Конечно, отчество ему нравилось больше: Петр - это камень, то есть
твердость, основа. Казалось бы, и имя Константин значило нечто подобное: ибо
корень латинский и указывает, как замечал Флоренский, на постоянство,
устойчивость, определенность. Но как писал тот же
Флоренский: "Константином зовут за непостоянство". И добавлял хитрый
поп: "Нет характера с большим непостоянством, в чистом значении этого слова,
нежели характер Константина... Непостоянство Константина не зависит от
чего-либо, а само есть первичная черта характера.
Константин непостоянен не почему-либо и не для чего-либо, а волею к
непостоянству, как к таковому... Задав миру вопрос, не дает себе труда